Галина Вишневская. Пиковая дама русской оперы - [31]
Почему так скоро? По правилам, с момента подачи заявления должно пройти 3 месяца. Но что позволено Юпитеру, не позволено быку. Вишневская – примадонна Большого театра, Ростропович – лучший виолончелист Советского союза. Знакомства имеют. Нажали где надо, их и пропустили вне очереди. Когда нужно, могут ведь и без формальностей на квартире расписать. Были бы все необходимые печати под рукой.
Вишневскую узнали.
«– Ах, Галина Павловна, какая радость вас здесь видеть! Слушала вас в Большом театре, я просто вас обожаю! Замуж выходите? Садитесь, пожалуйста, давайте ваш паспорт, душенька…
И – к Славе, уже холодно-официально, даже с легким вздохом, дескать, бывает же людям такое счастье:
– Давайте ваш паспорт тоже.
Начинает писать и все приговаривает:
– Ах, Галина Павловна, как вы чудно поете, нельзя ли попасть на ваш следующий спектакль? Значит, пишем: супруги – Галина Павловна Вишневская и М-сти-слав… Господи, какое трудное имя… Ле-о-поль-до-вич Ротр… Роср… Товарищ, как ваша фамилия?
– Ростропович.
– Как?!
– Ростропович – моя фамилия!
– Товарищ Рассупович, ну что это за фамилия! Вот сейчас у вас такая счастливая возможность – перемените фамилию и будете, – она закатила глаза и даже не проговорила, а как бы пропела: – Вишне-е-е-е-вский!»
Ну, тут уже Слава не выдержал, наотрез отказавшись менять фамилию.
В общем, расписались и домой – праздновать. Вишневская еще себя замужней дамой не успела почувствовать, новый сюрприз: оказывается, Булганин ее по всей Москве ищет. Соседей расспрашивал, куда подевалась? В театре шороха навел. Наконец министр культуры разыскал Марка и от него узнал, где Вишневская. Позвонили на квартиру Ростроповичей. 30 мая – сегодня день рождения Булганина. Прием на даче, Николай Александрович просит петь. Машина будет внизу через полчаса.
Никто не спросил, хочет певица выступать или нет? Готова ли она? В голосе или нет? А вдруг ей нездоровится? А вдруг волосы не мыты? Вдруг?..
А Булганин уже вокруг нее крутится, в рюмочку сладкую наливку подливает, сладкие речи заводит… Вопросы задает, как же так, такая раскрасавица замуж вышла? Удивительно! Почему никому не доложила? Вот дура, вышла замуж за Ростроповича, а не торопилась бы, и могла за Булганина. Ну да ничего, если понадобится, вмиг разведут. Воистину «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь».
На следующее утро – букет на квартиру. К вечеру сам позвонил прямо из Кремля. М-да, своеобразно начался медовый месяц. Булганин решил отбить красавицу Галину. И первым делом пригласил ее поужинать в ресторан.
«Хорошо. Приду, – улыбается в трубку Вишневская. – Придем». Так и повелось: Булганин ее на свидания приглашает, Галина и Мстислав приходят вместе. Потом Николай Александрович и Мстислав Леопольдович вместе напиваются, и Галина везет благоверного домой, довольная уже тем, что в очередной раз удалось манкировать государевым ложем, сохранив верность мужу.
Потом Булганин стал блага разные Ростроповичу сулить, дачи, квартиры, за которые платить не придется, премии… в шутку даже пытался угрожать. Но молодые супруги стояли насмерть. Наверное, так продолжалось бы еще долго, и еще неизвестно, чем бы закончились визиты Ростроповича и Вишневской ко второму лицу в государстве, но однажды Мстислав не выдержал, и после очередной попойки у Булганина закатил супруге пьяный скандал:
«– Мне надоело! Я не могу больше видеть, как этот старик на тебя смотрит! Я больше к нему не пойду!.. Тебе, наверное, нравится, тебе льстит, что за тобой ухаживает наш новый царь. Ты не видишь, что ставишь меня в унизительное положение!..».
На эти обидные слова Галина могла только разрыдаться. А действительно, что она могла сделать? Поругаться с Булганиным? А если тот отомстит? Да одного его слова будет довольно, чтобы она уже не пела, а Ростропович не концертировал.
Тогда Ростропович забрался на окно, сообщив, что выбросится. Вот как об этом пишет Вишневская:
«И вижу я: Славка, почти голый, в одних трусах, лезет на подоконник!
– А если так, то я сейчас брошусь вниз!
Видно, спьяну забыл, что всего высоты – метра четыре, но все равно ноги можно переломать! Софья Николаевна влетела в комнату, вцепилась ему в одну ногу, Вероника – в другую, я кричу в истерике:
– Стой! Куда ты прыгать собрался? Я беременная!.. Куда я денусь?
Так я объявила моему мужу, что у нас должен быть ребенок.
Как ветром сдуло его с подоконника, и он, счастливый, уже был около меня:
– Правда? Нет, правда? Что же ты молчала?
Я плачу:
– Сюрпри-и-и-и-з хо-те-е-е-ла те-бе сде-е-е-лать…».
С этого знаменательного дня Мстислав каждый вечер перед сном повадился читать супруге сонеты Шекспира и играл ей самую прекрасную музыку, какую только знал, чтобы она родила ему самого красивого и одаренного ребенка. А Галина начала думать, как бы без скандалов с последующими неприятностями покончить с их странными отношениями с Булганиным. Напрямую отказать было немыслимо, еще неизвестно, как бы он отреагировал, скажи она ему прямо. Сталинские времена, конечно, прошли, но тюрьмы оставались, и в них вполне могли попасть неугодные правящей элите лица. Скажем, весьма уже надоевший товарищу Булганину Ростропович.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Семнадцатый век – задыхающаяся в кострах инквизиции Германия. Нет такого дома, где бы не казнили ведьму или оборотня, такого человека, которого бы не подвергали процедуре проверок на ведовство. Брат доносит на брата, сын на мать, мать на дочь. Все ненавидят и подозревают всех. По улицам ходят рейды «борцов против сил тьмы».Но орден св. Доминика (инквизиторы) и светские суды получают неожиданный отпор в лице ордена, борющегося против инквизиции и инквизиторов.Где здесь свет, а где тьма, решать читателю.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
«Характер – это и есть судьба» (Майя Плисецкая) Прима Большого театра СССР и известная на весь мир балерина, она стала символом своей эпохи, эталоном и примером для подражания. Майя Плисецкая танцевала главную партию в «Лебедином озере» более полувека: впервые она вышла на сцену с этим номером в 42-м году в Свердловске в эвакуации, в последний раз – в 96-м в Москве на Красной площади. Не меньшим постоянством отличалась и личная жизнь балерины: более пятидесяти лет продлился счастливый брак с композитором Родионом Щедриным. Перед вами самая полная и подробная на сегодняшний день биография главной примы-балерины Большого театра, написанная известным историком балета Еленой Обойминой.
В книгу вошли воспоминания великой французской певицы, актрисы Эдит Пиаф, ее друга, режиссера Марселя Блистэна, и ее сводной сестры Симоны Берто. Мемуары Пиаф – это лишенный ложной стыдливости эмоциональный рассказ о любви, разочарованиях, триумфальных взлетах, об одиночестве и счастье, о возлюбленных и о друзьях, ставших благодаря ей знаменитыми артистами: о Шарле Азнавуре, Иве Монтане, Эдди Константине и др.Воспоминания Марселя Блистэна и сводной сестры Эдит Пиаф – это взволнованный, увлекательный рассказ о величайшей певице.Смерть дочери, безумие, наркотическая зависимость и неизлечимая болезнь – жизнь Эдит Пиаф, самой трогательной и искренней певицы ХХ века, порой напоминает сценарий драматического фильма.
«Ира Алферова – глубоко славянский тип. И французская легкость ей не свойственна», – утверждал режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, не желавший снимать актрису в роли Констанции в «Трех мушкетерах». Но для многих поколений советских зрителей красавица-актриса так и осталась трогательной, милой и беззащитной Констанцией. Хотя на ее долю выпали гораздо более глубокие и сложные роли – и в кино, и в жизни.Сложно сказать, какая из них была основной, самой важной: роль матери, роль возлюбленной или роль актрисы, известной нам по фильмам («Хождение по мукам», «Предчувствие любви», «ТАСС уполномочен заявить…» и др.) и ленкомовским спектаклям.Она любила и была любима, ей хватило удивительного женского таланта и истинно славянской щедрости, чтобы принять в семью и воспитать троих приемных детей: двоих детей последнего мужа – Анастасию и Сергея – и Александра, сына своей сестры Татьяны, умершей в 1997-м.
«Никогда не забывайте о том, что я – актриса», – любила повторять Людмила Гурченко. Ее творческая судьба сложилась драматично, и все же она была и остается одной из самых ярких русских актрис второй половины XX века. Таких, как она, ни в советском, ни в российском кино больше не было. Да и вряд ли будет. Чтобы стать Людмилой Гурченко, мало родиться талантливой, надо еще пройти оккупацию, преодолеть испытание «медными трубами», пережить страшные годы забвения. Она создала себя сама, раз за разом восставая из пепла, словно феникс.