Галина Уланова - [2]
В 1915–1917 годах Дмитрий Лихачев, ученик петербургской школы Карла Мая, выезжал в Струги на каникулы со всей школой. В месте счастливого летнего отдыха обозначилось пересечение жизненных путей будущей балерины и будущего академика — страстного ее поклонника, позднее повторившееся в знаменитом поселке Комарово, у Щучьего озера.
Несравненный озерный и лесной опыт, упразднявший регламентированную столичную жизнь, исподволь преобразовывал детскую безличность в персонализм. Осознание себя, становление себя, созидание себя происходили в деревне у Щира.
Вместе с Петербургом оказалась выкинутой из памяти и девчоночья суть. Галина Сергеевна вспоминала, как на обычный вопрос: «Кем ты хочешь быть?» — она не задумываясь отвечала: «Мальчиком». И иногда прибавляла: «Моряком, чтобы всю жизнь плавать по всем морям».
Первой жертвой новоиспеченного мальчугана стала кукла Миля, привезенная для «нормальных» игр. Галя удостоила ее вниманием только однажды, посадила в садике под дерево и сразу забыла. Уланова вспоминала:
«Да, меня влекли неудержимо луки и стрелы (конечно, они были настоящим оружием настоящих краснокожих!), опасные путешествия и головоломные приключения, игры в разбойников, пиратов и бесстрашных следопытов. Лес, где мы снимали дачу, превращался в моем воображении в непроходимые джунгли, мальчишки, с которыми я дружила, были верными спутниками в неведомые, таинственные страны».
Она приходила к озеру и, погружая ступни в мягкий и вязкий прибрежный песок, отправляла свою флотилию — картонные кораблики и лодочки, выдолбленные из дерева, — в плавание, в те дали, о которых тихим голосом рассказывал ей папа. Сергей Николаевич манил воображение дочери теплым синим морем и безбрежным океаном, где бушующие волны выше дачных холмов, словно щепку, поднимают на свои гребни огромные корабли и вдребезги разбивают о прибрежные скалы. Но отважные моряки презирают бурю. Конечно, и моряк Галя не испугается страшных волн, ведь у нее всегда за спиной чародейный лук с заговоренными стрелами! Быстрее бы вырасти…
Ей нравилось мечтать, стоя по щиколотку в воде, и машинально следить за шмыгающими у ног маленькими рыбками или, таща суденышко на веревке, рассматривать камушки в прозрачной воде. Но подоспевшая к озеру стайка деревенских босоногих сорванцов вовлекала свою питерскую подружку в общую возню — на радость ей и самим себе.
Однажды теплым днем раннего лета 1915 года «индейскую» гордость Гали оскорбило желание родных навязать ей в подруги пятилетнюю Таню Вечеслову — чистенькую, скромненькую, в накрахмаленном платьице.
К озеру Татьянку не пускали родители. Пришлось ограничиться скучными играми в саду. Галя придумала соревнование, кто первый допрыгает до скамейки, и, конечно, победила, после чего ей стало еще скучнее. Оказалось, девочка с бантиками в косичках не знает, кто такие индейцы. Галя по-мальчишески свистнула. Удивленная подруга никак не могла понять, кто перед ней — мальчик или девочка. «К сожалению, девчонка, но обязательно стану мальчишкой».
Галя, узнав, что ее подруга любит играть в каравайчики из песка и в шалашики для кукол, махнула рукой, перепрыгнула через садовый забор и пустилась бежать во все лопатки к озеру.
Это «мальчишеское» нередко проявлялось в Улановой в первые годы занятий в хореографическом училище, когда она, по собственному признанию, «увлекалась мужскими партиями, знала приемы поддержки и даже на сцене не раз изображала мальчиков». Увидев же балет «Корсар», страстно мечтала танцевать в нем партию Юнги. Кстати, она первой в театре с удовольствием подхватила моду на женские брюки.
В деревне Уланова до поры держалась от томных кошек на расстоянии, зато привязалась к собакам, любила, в подражание простой собачьей грациозности, лечь рядом, свернувшись калачиком, а то и поесть из одной миски. Впоследствии не только пластика, но и сама индивидуальность великой балерины отличались своеобразной «животностью» — спонтанностью жестов, непосредственностью и легкостью движений. 5 января 1937 года это точно подметил профессор Н. Н. Качалов в антракте балета «Спящая красавица»: «Не ведает, что творит. Невероятно! Это какой-то особый животный вид». А. В. Сухово-Кобылин верно говорил: «Всё, что лучшего делается, — сам не знаешь, как делается». Кстати, подобным качеством обладал Рудольф Нуреев. Не под влиянием ли Галины Сергеевны, страстным почитателем которой был великий танцовщик, оно появилось?
Предыстория искусства Улановой — в дореволюционном дачном периоде ее жизни у колдовского озера. Именно тот трансцендентальный опыт, научивший Галю мыслить обобщенно, впоследствии уберег ее творческий путь от «частностей», спотыкаясь о которые, терпела крах не одна балетная карьера.
«Мы туда приезжали в мае месяце, — вспоминала Галина Сергеевна, — так что я заставала там раннюю весну, потом начало лета, лето и весь август до сентября месяца. Помню, как распускалась черемуха, потом расцветала сирень, потом мы уже ходили и на сенокос, потом были ландыши, колосилась рожь».
Галя потряхивала лиловые колокольчики около уха в надежде услышать, как они звенят. Ландыши еще требовалось поискать между упругими зелеными листьями в брызгах росы. Тяжелые гроздья сирени томно опадали. Трава робко и протяжно допевала свою последнюю песнь…
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.