Галина Уланова - [15]
Когда на экране начинали мелькать смешные картинки, девочку устраивали на каком-нибудь ящике в узком пространстве между стеной и огромным белым полотном. Ей приходилось по два-три раза за вечер с обратной стороны экрана смотреть один и тот же немой фильм. Она засыпала и просыпалась под бренчание тапера. Кинострасти кипели, роковые красавицы и знойные брюнеты гипнотизировали ее демоническими взглядами, но маленькое измученное существо хотело как можно быстрее очутиться дома, чтобы сбросить тяжелую одежду, большие рукавицы и лечь в кроватку.
Транспорт не работал, и обратно Улановым приходилось возвращаться пешком в гнетущей, несусветной темноте тревожного города. На руки Галю брали по очереди, иногда зимой везли на саночках. Кругом постреливали. А дома, куда Улановы еле живые приходили за полночь, Мария Федоровна принималась за работу. Уланова вспоминала:
«Она готовила нехитрый ужин, кормила меня и укладывала спать. Я часто просыпалась, и когда бы я ни проснулась — я видела маму: то она стирала, то развешивала белье, то что-нибудь штопала или шила. У меня сложилось отчетливое представление, что мама никогда не отдыхает и никогда не спит. Наверно, это было довольно близко к истине. И я, слыша разговоры о том, что и мне предстоит учиться и стать балериной, с ужасом и отчаянием думала: неужто и мне придется так много работать и никогда не спать?»
Однако ангел-хранитель незримо внушал ей отторжение страха, ведь с него начинается предательство себя, приближающее смерть.
Смерть постоянно бродила рядом с Галей, вопросительно заглядывала в ее светлые глаза и видела там ответ судьбы: «Еще не время». С восьми до десяти лет Галя практически не покидала кровать из-за бесконечных хворей. Уланова вспоминала:
«Чем я только не болела в детстве, прожив всю революцию с четвертушкой хлеба! Очень слабый был организм. Переболела всеми болезнями, наверное, какие существуют, — корь, скарлатина, свинка, краснуха, желтуха, бесконечные ангины. Позже папа мне рассказывал, что рабочие сцены говорили: как это вы разрешаете своей дочке танцевать, у нее ноги-то подломают-ся, такие тоненькие. Вообще-то в первый период моей работы на сцене все считали, что я, кроме лирических партий, ничего больше не могу. Себе я объясняю это тем, что некоторая болезненность в первые годы моих выступлений сыграла роль такого определения, что я только лирическая актриса. По причине моего слабого организма что-то наверстывать для меня оказывалось труднее, чем для других. Я всегда помнила об этом».
Грусть и замкнутость исподволь вплетались в жизнерадостные черты ее натуры. Питание скудное, одежда поношенная. Мирная жизнь, уступая натиску военной диктатуры, апатично поддалась зловонной гнили хаоса. Оставалось только восхищаться великой творческой мыслью, которую трудно подменить или отменить. В то время счастьем для Гали стали книги. Она зачитывалась сказками Пушкина и Льва Толстого. Особенно поразила одна, выученная наизусть, — толстовский «Лебедь». Галя примеряла к ней балет «Лебединое озеро», который смотрела в Мариинском театре, и в творческом подсознании ребенка осторожно завязывался образ ее будущей Одетты.
Она рано поняла, что любимая природа запросто может обернуться жуткой, разрушительной силой:
«Сколько природа существует, сколько она «видела», сколько перед ней «прошло», а она невозмутимо на всё «смотрела». Она прекрасная, но и жестокая… Все мы будем там, никто оттуда не возвращается, и никто не рассказывает, как там было, что там было, что там есть, существует — не существует… Существует природа, которая руководит нами; так же, как растет трава, пробивая асфальт маленькой травинкой, так же и человек должен пробивать себе дорогу и жить, и понимать, когда он может, когда не может, а когда он уже должен не быть».
Лишь человек, переживший страх и прочувствовавший смерть, способен воспринимать жизнь такой, какова она есть, при этом веря, что целесообразная природа не может быть безучастной к созидательному гению.
Маленькая Галя несколько раз тонула. Однажды летом ее, заигравшуюся в теплой воде Щира, затянула озерная глубина. Она из последних сил крикнула: «Мама!» — и забылась, а очнувшись через некоторое время, поняла, что находится в объятиях плачущей Марии Федоровны. В другой раз ранней весной, когда третьеклассница Галя перебегала через замерзшую Фонтанку, лед лопнул, и она по плечи провалилась в стылую воду. К счастью, ранец за ее спиной не пролез в образовавшуюся трещину. Подоспевшие на помощь прохожие вытащили насмерть перепуганную девочку.
Галину Сергеевну трудно заподозрить в навязчивых мыслях или философских рассуждениях о смерти, хотя, вспоминая детские годы, она часто задавалась вопросом: «Как я вообще жива до сих пор?» Смерть интересовала ее как упокоение и последующее воскрешение. Признаваясь в любви всем цветам, кроме хризантем, «которые вроде капусты», Уланова замечала: «Гвоздика мне особенно дорога тем, что она не увядает так, как другие цветы, а постепенно как-то, незаметно уходит из жизни. То ли это еще бутон, то ли уже конец…»
Ее волновали истории о самоубийствах и о «том свете». Так, в октябре 1936 года в тесной компании кто-то рассказал подробности о нашумевшем в Ленинграде самоубийстве, предсмертном письме и скандальной, по указанию свыше, замене в газете заметки о самоубийце на некролог «скончавшегося от тяжелой болезни».
В книге собраны воспоминания об Антоне Павловиче Чехове и его окружении, принадлежащие родным писателя — брату, сестре, племянникам, а также мемуары о чеховской семье.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.