Галицко-Волынская Русь - [64]
Владимирко Володаревич, конечно, не мог еще иметь таких результатов, как его сын Ярослав. Но он ставил и пытался решать те же задачи: поддерживать союзнические отношения с сильнейшими русскими князьями, участвовать в военных действиях на чужой территории, оказывая «помочь» союзникам, противодействовать соединению Киева и Волыни под властью князей одной династической линии, чреватому опасным изменением внешнеполитической конъюнктуры. По свидетельству В. Н. Татищева, «Владимирко галицкий, умиряся с братом Ростиславом, обсче с братаничи, Васильковыми детьми, воевали с болгары и греки. И обладав всеми грады до Дуная, мир с греки и болгары учинил»[885]. Это настолько укрепило силу и авторитет галицкого князя в Червенской земле, что никто из обойденных им младших сородичей уже «не могши силе его противиться»[886].
Вполне закономерно, что деятельность Владимирка в целом полечила высокую оценку исследователей: «Владимирко много сделал для усиления своего княжества, — пишет А. Я. Ефименко. — Оно расширил: свои границы, главным образом вниз по течению Днестра, Прута и Серета до берегов Дуная и Черного моря. Русь прокладывает себе новый путь в Византию взамен старого днепровского, заложенного степным хищниками. Таким образом, Галицкое княжение стало расширять свои торговые сношения, что дало толчок к развитию экономической деятельности и внутри страны, а вместе с тем к увеличению богатства служащего опорою и для политического могущества»[887].
Внешнеполитические задачи галицкого князя и руководимой им общины носили разноплановый характер, в них сочетались подчас противоречивые интересы. Этим и объясняется внешне противоречивая непоследовательная линия поведения Владимирка в сложной обстановке 40-х годов XII в. Так, в 1140 г. Владимирко, тогда еще перемышльский князь, вместе с княжившим в Галиче Иваном Васильковичем с полной готовностью принимает участие в походе киевского князя — Всеволода Ольговича на Волынь, где княжил тогда Изяслав Мстиславич[888], но затем меняет ориентацию, «привабиша к собе» Изяслава[889]. В 1142 г. Владимирко по поручению Всеволода вместе с другими князьями идет с войском в Польшу в «помочь» князю Владиславу, родственнику киевского князя; войска возвращаются из похода, «боле вземше мирных Ляховъ, нежели ратных»[890]. О союзнических отношениях Владимирка со Всеволодом свидетельствует и «хрестьная грамота», которую галицкии князь «възверже емоу»[891]. Все это, однако, не помешало Владимирко пойти на полный разрыв отношений с Киевом, что, по сути дела, было равносильно объявлению войны[892].
Совершив этот шаг, галицкий князь, видимо, переоценил свои силы, что обернулось большой бедой. Осенью 1144 г. многочисленное войско противника, собранное Всеволодом со всей «Русской земли», к которому присоединились волынский, туровский и смоленский полки, а также половцы и ляхи, вторглось в пределы Галицкой земли[893]. Силы сторон были явно не равны[894], и все же галицкое войско сумело оказать сопротивление. Целую неделю галичане сдерживали продвижение войск противника, не позволяя им переправиться через р. Серет, и после того Владимирко, занимая более выгодные позиции, не давал Всеволоду использовать свой численный перевес[895]. В решительный момент дрогнули «галичане» — жители собственно Галича, — бывшие в войске Владимирка: узнав, что противник заходит с тыла и начинает угрожать их городу, галичане «съчьнуше рекуче: "Мы еде стоимы, а онамо жены наша возмут!"»[896] После этого Владимирко был вынужден покориться Всеволоду и заплатить значительную денежную контрибуцию[897].
Говоря о неудаче Владимирка, историки не без основания замечают, что «галичане» оказались «не слишком стойки»[898], что во время распри со Всеволодом проявилось «недовольство галичан своим князем»[899], что галичане фактически принудили князя заключить мир[900]. Недовольство галичан поведением своего князя, руководившего борьбой с противником, проявилось еще в момент битвы со Всеволодом и в дальнейшем вылилось в открытый конфликт. Нам представляется, что это недовольство, как и недостаток стойкости в решающей битве, были вызваны теми же причинами, что и последовавшие за окончанием войны вооруженное выступление галицких жителей против Владимирка и попытка заменить его другим князем.
Дело в том, что Владимирко Володаревич во время войны повел себя совсем не так, как подобало галицкому князю, т. е. князю, имевшему свой стол в Галиче и, следовательно, считавшему этот город «главным» городом, столицей земли. Вместо того, чтобы употребить все силы на защиту Галича и самому оставаться в «старшем городе», до последнего защищая его от врагов, как в подобных обстоятельствах должны были поступать князья Древней Руси, Владимирко ушел защищать «пригороды» — Теребовль и Звенигород[901].
Мы, конечно, не хотим сказать, что древнерусские князья в случае нападения врагов ограничивались лишь «сидением» в «старшем городе», оставляя волость беззащитной. Имеется немало фактов, когда князья со всеми силами земли встречали врагов на своих внешних границах («рубежах»)
