Галицко-Волынская Русь - [35]
Крупный вклад в разработку научных представлений о боярской думе Древней Руси внесли историки и историки права, доказывавшие общинный характер древнерусской государственности, признававшие преобладающее значение в ней демократического начала и ведущую роль веча в системе органов государственного управления, но вместе с тем придававшие должное значение боярскому совету (думе), видя в нем один из основных институтов общинной государственности.
Одним из первых в отечественной историографии подобное понимание проблемы сформулировал А. И. Никитский на основе изучения общественно-политического строя древнего Новгорода и Пскова. При «господстве демократического начала» историк констатирует «наличность особого аристократического учреждения», именуемого «советом бояр» в иностранных известиях ХIII–XIV вв. Зародышем этого «совета» служит «родовой совет эпохи родового быта»; в «эпоху Рюрикова дома» родовой совет заменяется княжеским. Княжеский (боярский) совет, по мнению А. И. Никитского, не является исключительной принадлежностью древнерусской жизни и широко встречается в истории других славянских народов[484].
Изучение проблемы продолжил Μ. Ф. Владимирский-Буданов, Согласно выводам ученого, боярская дума являлась «высшим земским советом» и в таком качестве была необходимым элементом структуры государственной власти в каждой земле; сама же эта структура была тройственной по форме и состояла из князя, боярской думы и народного собрания[485]. Эта концепция получила признание в науке. Большую работу по ее дополнительному теоретическому обоснованию и фактической аргументации провел И. А. Малиновский, согласно которому тройственная форма государственного устройства, сочетающая в себе монархический, аристократический и демократический элементы, была характерна не только для Древней Руси, но также встречается в истории многих других древних народов; эта форма сохраняется и в более позднее время и характерна, в частности, для государственного устройства Великого княжества Литовского[486].
Выводы Μ. Ф. Владимирского-Буданова полностью поддержал М. А. Дьяконов. «Ученой заслугой проф. В.-Буданова, — пишет он, — является окончательное выяснение политического значения княжеской думы; он признал ее необходимым элементом в составе государственной власти каждой земли. Этот третий элемент в составе государственной власти является элементом аристократическим, так как думцами князя были лучшие люди земли — княжие мужи и бояре»[487].
Традиция подобного подхода к пониманию сущности древнерусской государственности и политического значения боярской думы, прерванная в советской историографии, была продолжена русскими историками-эмигрантами. Один из виднейших представителей этой плеяды Г. В. Вернадский в известной работе «Киевская Русь» говорит о «трех составных частях правительства»: «правление русскими землями в киевский период представляло собой смешение этих трех форм (монархической, аристократической и демократической. — А.М.). Исторически, как мы знаем, древнерусское правление сочетало в себе город-государство и власть князя. Поскольку сила князя зависела от его дружины, последняя вскоре сама стала влиятельным политическим фактором. Можно сказать, что князь представлял монархическое начало в Киевской Руси, дружина — аристократическое, а вече — демократическое. В правительстве каждой из русских земель были представлены все три начала, но степень важности того или иного из них в различных случаях варьировалась»[488]. Подобные взгляды получили широкое распространение в западной немарксистской историографии[489].
Справедливости ради необходимо отметить, что не все историки признавали и признают за боярской думой Древней Руси статус особого политического учреждения и разделяют мысль о тройственности верховной власти. Будучи приверженцами концепции общинной природы древнерусской государственности, многие ученые тем не менее склонны усматривать лишь «два начала» в основе древнерусского государственного строя — демократическое (вече) и монархическое (князь)[490]. Последнее заставляет нас более внимательно остановиться на данной проблеме и рассмотреть ее в более широком историческом контексте.
Возвращаясь к собранным выше суждениям о тройственности форм организации государственной власти и управления в древнерусский период, важно отметить, что подобные суждения и оценки не являются достоянием исключительно исследователей древнерусской истории и права. К совершенно аналогичным результатам приходят ученые, изучавшие историю древних обществ, в частности, на материале античности и раннесредневековой Европы.
«Рассматривая организацию государственной власти в первый период истории греков и римлян до установления аристократических правлений, — пишет Н. И. Кареев, — мы везде находим три отдельные политические силы, действующие всегда вместе во всех важных вопросах народной жизни. Эти три политические силы — единый глава государства, совет старейшин и общее собрание всего народа. Подобного рода устройство ранних государств мы наблюдаем также и у древних германцев, как их описывает Тацит, и у древних славян, как о том свидетельствуют многие известия, касающиеся отдельных народов»
