Галицко-Волынская Русь - [171]
Настал черед Галича, где вокняжился главный конкурент Даниила — венгерский королевич Андрей. Но воевать с ним Романович не спешит. Проходят целых три года, пока он решается, наконец, взяться задело. Похоже, случай на этот раз помог волынскому князю. По летописной хронологии, в 1229 г.[2396] Даниил, находясь в Угровске, неожиданно получил весть из Галича: «Соудиславъ шелъ есть во Понизье, а королевичь в Галичи осталъ. А пойди борже!»[2397] Рассчитывая, что после ухода Судислава с войсками Галич остался беззащитным[2398], Романович, «собравшю вой воборзе», бросил их во главе с тысяцким Демьяном на Судислава, а сам «в мало дроужине» помчался к Галичу[2399].
Η. Ф. Котляр усматривает в данном и подобных ему фактах обращения галичан к князю «выразительные свидетельства летописи о деятельности вечевых собраний»[2400]. Говоря о тех, кто звал Даниила в Галич, историк полагает: «…вероятно, то было городское вече, а не бояре»[2401]. Нам представляется, что при подобных обстоятельствах ни о каком призвании галичанами волынского князя говорить не приходится. Ближе к истине был В. Т. Пашуто, писавший, что Даниил всего лишь «получил тайное извещение от своих сторонников в Галиче»[2402]. Об этом же свидетельствуют как характер полученного князем известия, где речь идет о благоприятной возможности для внезапного захвата города, так и суть предпринятых им действий, заключающихся в молниеносной военной операции, реализующей указанную цель.
Напористые действия волынского князя встретили решительный отпор жителей днестровской столицы: «Данилови же приехавшоу ко Галичю, Галпчь бо бе ся затворилъ»[2403]. Встретив сопротивление, непрошеный гость поспешил отступить за Днестр. А когда в Галич вернулся Судислав, его защитники перешли к активной наступательной тактике: «…выехавшимъ же Галичаномъ и Оугромъ и стреляшаяся на ледоу», а затем один из галичан, по имени Семен, поджег мост через Днестр, чем крайне раздосадовал откровенно симпатизирующего Даниилу летописца[2404]. И только когда на помощь к Романовичу подошел другой волынский князь Владимир Ингваревич[2405], а с ним, как не без основания полагал А. М. Андрияшев, «подошли все силы Волыни»[2406], положение стало меняться. Наконец, собрав с помощью тысяцкого Демьяна воинство мятежных галицких «пригородов» и понизовских «выгонцев» — «от Боброкы доже и до рекы Оушице и Проута»[2407], — Даниил осадил Галич «в силе тяжьсце» и принудил «изнемогших» горожан капитулировать[2408].
Летописец особо подчеркивает тот факт, что в ходе борьбы на сторону Даниила перешли галицкие бояре: «И приде же Дьмянъ со всими бояры Галичкыми: со Милославомъ, и со Володиславомъ, и со многими бояры Галичкыми»[2409]. С какими именно боярами пришел Демьян и сколько их было? Источник говорит об этом как-то сбивчиво и противоречиво. Сначала в тексте фигурируют «вси бояры Галичкыи», но затем, как бы спохватившись, летописец поправляется — «многии бояры Галичкыи», однако назвать по именам он смог только двоих — Милослав и Володислав.
М. Кордуба не без основания находил данное известие испорченным, полагая, что фраза «Со всими бояры Галичкими» «решительно является позднейшей вставкой, так как проходит между двух имен, которые непосредственно друг к другу относятся»[2410]. Современные же историки не сомневаются в правдивости данного известия и с удовлетворением отмечают переход на сторону Даниила бояр, стремясь при этом сгладить наиболее очевидные противоречия. В результате возникает новая версия событий, лишь отдаленно напоминающая сообщение летописи: «Успеху этого предприятия, — пишет В. Т. Пашуто о захвате Даниилом Галича в 1230 г.; — способствовало большое войско, которое князь собрал с территории, простиравшейся "от Боброка, далее и до рекы Ушице и Прута", т. е. помощь он получил и из Понизья, где воевода Мирослав разгромил силы Судислава; положительную роль сыграло и расслоение в лагере противника, — на сторону князя Даниила перешла часть галицкого боярства во главе с Володиславом Юрьевичем. Боязнь за свои "имения", непрочность позиций в городе — вот что принудило этих бояр менять флаг»[2411].
Еще более затемняют положение имена предводителей упомянутых бояр, особенно первого из них. В более исправных списках Ипатьевской летописи — Хлебниковском и Погодинском — вместо «со Милославомъ» читается «съ Мирославом»[2412]. Мирослав — фигура достаточно известная. Это преданный Романовичам владимирский воевода, некогда бывший «дядькой» малолетнего Даниила[2413]. Его никак нельзя отнести к числу галицких бояр. Чтобы как-то свести концы с концами, В. Т. Пашуто разводит Мирослава и Володислава по разные стороны. Выходит, что Даниил получил поддержку галицких бояр дважды. Сперва то была «помощь» «из Понизья, где воевода Мирослав разгромил силы Судислава», а уже затем «на сторону Даниила, перешла, часть галицкого боярства во главе с Володиславом Юрьевичем»
