Галерея чувств - [28]

— Мне нужно идти, — я пытаюсь встать, но Макс меня удерживает, хватая за руки.

— Снова хочешь сбежать? — раздраженно цедит он сквозь зубы, его голос снова становится более сиплым, чем обычно. Это меня могло бы напугать, но не пугает совершенно. Скорее даже нравится то, как он реагирует на меня и мои слова. Я и правда ненормальная, больная на всю голову! Я отдергиваю руки, вырываясь из его захвата.

— Секса не будет, я уже это говорила, я получила то, что хотела, теперь мне нужно уйти! — с таким же раздражением в голосе твержу я, едва ли не срываясь на крик.

— Значит, ты этого хочешь? — прожигая взглядом, спрашивает Макс, — приехала и тут же сбегаешь? В чем тогда смысл этой встречи? Что с тобой, черт возьми, происходит?

— Не находишь, что сам себе противоречишь? Ты изначально сказал, что тебе нужен только секс, — я стараюсь не обращать внимания на его вопрос о том, что сейчас произошло. — Так вот, секса не будет, и я еду домой.

Пытаюсь подняться, но Макс резко тянет меня на себя и валит на диван, придавливая сверху своим телом. От удивления я вскрикиваю и, подняв на него глаза, ожидаю увидеть злость или ярость, может даже похоть, но вместо этого я вижу, что его взгляд наоборот смягчается. Теперь он смотрит на меня так, словно понимает, что творится у меня внутри. Но это иллюзия, он не может ничего понимать.

— Ты никуда не уйдёшь, по крайней мере пока, — мягко говорит он, выделяя каждое слово. — Мы еще с тобой толком не говорили, расслабься и мы поговорим, — его голос почти приходит в норму, сильная хриплость почти прошла.

— Я все тебе сказала, — пытаясь скинуть его с себя, шиплю на него, изворачиваясь всем телом.

— Ты может и сказала все, что хотела, а я, заметь, внимательно тебя слушал. Теперь твоя очередь выслушать меня, — продолжая удерживать меня силой, говорит Макс, — и выбор за тобой. Либо мы разговариваем прямо так, я, сверху удерживая тебя от очередного побега, что мне даже нравится, — он окидывает меня взглядом, ненадолго задерживаясь на моей груди, которая яростно вздымается от тяжелого дыхания. — Либо ты спокойно сядешь и выслушаешь меня так же терпеливо, как и я тебя.

Я молча смотрю на него, пытаясь немного успокоить дыхание. Он прав, силой он меня удержать может, вот только я не понимаю, зачем ему это нужно? Но что я еще сразу замечаю, так это то, как мне снова становится свободно дышать. Сейчас, когда наши тела прижаты друг к другу, все, о чем я могу думать — это Максим. Нет прошлого, нет будущего, только настоящее. Только его тело, которое прижимается ко мне, заставляя выходить эмоции на новый уровень. Это странно и удивительно, потому что с ним мне становится легче. Я не знаю, как именно это работает, но Максим — это отличное отвлечение от всех проблем. Стоило только ему вот так прикоснуться ко мне, показывая свою мужскую силу, удерживая меня, как кровь начинает бурлить во мне, с бешеной скоростью мчась по венам, добегая до самого сердца с диким воплем: «Жива! Ты Жива!»

— Хорошо, — наконец соглашаюсь я. — Можешь меня отпустить, я тебя выслушаю.

Макс тут же убирает руки и отстраняется, у него, в отличие от меня, с дыханием все в порядке. Мне же нужно какое-то время, чтобы привести его окончательно в норму. Снова, прямо усевшись на диване, поправляю на себе одежду. Держу спину прямо, чтобы казаться полностью невозмутимой, словно это вовсе не меня секунды назад прижимали к дивану.

— На счет твоих правил, — Максим проводит рукой по своим волосам, в его взгляде даже мелькает какая — то несвойственная ему неуверенность, что выглядит немного забавным. — О том, что ты не хочешь никому обо мне рассказывать, я могу понять. Я и сам не собирался бежать знакомиться с твоими родными и друзьями.

На этом месте я не удерживаюсь и презрительно фыркаю, какие еще у меня друзья? Они отвернулись от меня, стоило мне оступиться всего один раз. А родителей так вообще гораздо больше заботит их собственная личная жизнь. Я больше переживала, что нас может увидеть кто-то из моего университета, может студенты или учителя, уж не знаю, что из этого будет хуже:

— Я хочу чтобы нас никто не видел вместе, только и всего, — пытаюсь объяснить ему.

— Хочешь сделать из всего этого свой маленький грязный секрет? — ехидная улыбка появляется на губах Макса.

— А ты хочешь сделать из всего этого повод для больших грязных сплетен? — звучит глупо, я знаю, но от одной только мысли, что обо мне снова пойдут разговоры, меня начинает тошнить.

— Волнуешься о своей репутации? — ухмыляется Макс.

— Ничего подобного, — спокойно отвечаю я, от моей репутации остались лохмотья, но Максу знать об этом ни к чему. — Просто я не хочу быть в этом замешанной, не хочу, чтобы обо мне распускали сплетни. — Я стараюсь не обращать никакого внимания на подкатившую к горлу горечь от воспоминаний не так давно минувших дней, когда за спиной постоянно раздавались шушуканья и смешки.

— Оксана, тебе не стоит переживать о том, что скажут или не скажут люди, — мягким голосом говорит он. — Да и потом, что здесь такого, что между взрослыми людьми есть секс, ведь все, что происходит между нами, касается только нас двоих. А если это не укладывается в чьи — то мозговые рамки, пусть катятся ко всем чертям.