Галактика 1995 № 2 - [27]

— Волна стремится за волной,

А мы за нею в край иной —

Туда, где счастье всем дано,

Где ждут красотки и вино.

И если в жизни не везло,

Держись покрепче за весло —

В конце дороги все равно

Всех ждут красотки и вино.

Девушка примостилась на большом барабане, рядом на таком же уселся Фиорн, досадливо теребящий ножны.

— Медленно, медленно. Чую, ромбиты уже громят короля. Зачем им ждать нас? Проклятье… Что там еще?

Слева послышались вопли, звон оружия, протрубил рог — и часть эскадры свернула туда. Через некоторое время к флагманскому плоту причалила лодка и вестовой с нее доложил:

— Отбиты болотники. Взяли пленных и местного царька. Выясняем, где их логово.

— Не к спеху. Почему атаковали?

— Приказ ромбитов.

— Про летучий шар узнавали?

— Не встречали.

— Всех казнить, — зевнул маршал. — Усильте разведку, пленных не брать.

Гном отсалютовал и отчалил от качнувшегося плота. Один из гребцов оттолкнул веслом корягу. Девушка пригляделась и ее замутило, а рот наполнился горькой слюной — это был полузатопленный труп голого зеленого человечка с удлиненной головой, с выпученными глазами и безгубым ртом, с перепонками между кривыми пальцами. Из морщинистого горла торчала оперенная стрела.

— Болотник, — сплюнул рулевой, — нечисть мокрушная.

Продвижение флота замедлилось — воду покрывала тина, ряска, переплетенные корни растений. Гнилостный запах усилился.

Агния ожидала, что плоты застрянут в месиве водорослей, но опытные лоцманы, видимо, знали сквозные протоки — и скоро армада пристала к противоположному берегу. Его пологие склоны переходили в ровную местность с каменистой почвой, покрытой редкой чахлой травой. Невдалеке темнел лес.

Гномы стали спешно выгружаться. Девушке подвели шустрого конька по кличке Огонек. Она легко вскочила в седло и вместе с другими офицерами поскакала в авангард. Звучали команды и ругань, оружие гремело о доспехи и щиты. Беспорядочные толпы превращались на глазах в боевые легионы. Построившись двумя параллельными колоннами, они стремительно втянулись в широкую лесную просеку. Голоса стихли, слышались только топот и шуршание флагов. Всадники сдерживали лошадей, ожидая пехоту.

— Не снижать темпа! — изредка перекликались сотники. По лицу охотницы струился пот, она то и дело размазывала его перчаткой, затянутой в мелкую кольчугу. Тяжелый меч бил по бедру, на спине елозил круглый щит, пояс оттягивал кинжал демонов в черных ножнах, усыпанных алыми самоцветами.

— Прекрасно, — проворчал скачущий рядом Бальзамий. — При такой спешке успеем погибнуть сегодня.

— Чему быть — не миновать, — сказала охотница. — Думай о победе.

— Все равно родятся новые уроды, ведь сейчас мутируют даже взрослые. И откуда такая напасть?

— «Сердце зла», — вспомнила она, — где это?

— Только на севере, в колдовских землях. Я однажды лечил пленного трупоеда, который болтал о тамошних прозрачных стенах, живых рисунках и летучем огне. Тьфу!

— А трупоед выздоровел? — поинтересовалась она.

— Конечно. Мы же его потом повесили.

От удивления она прикусила кончик языка. Лечить для смерти? Трудна чужая логика. Ее размышления прервал шум слева от просеки, откуда послышались крики и ржание. Колонна смешалась, задние напирали на передних, создавая толчею.

— Дежурному легиону отбить нападение! — рявкнул маршал, привстав в седле. Часть гномов побежали влево, остальные выровняли строй и быстро зашагали дальше.

— Тактика изматывающих стычек, — прокомментировал побледневший целитель, вертя головой. — Кусают исподтишка, задерживают.

— Не опоздать бы, — нахмурилась Агния — и чуть не свалилась наземь, потому что Огонек заржал, неожиданно перескочил через кусты и понес в лес. Ветер злобно свистел в ушах, ветки стегали по лицу, цеплялись за кольчугу. Наездница колотила сапогами по лошадиным бокам, натягивала поводья, но без толку. Скоро она осталась одна. Крики и шум схватки слышались уже издалека. Ее окружала тусклая чащоба, мрачная, без пения птиц и суеты зверьков. Наконец, конь остановился, но продолжал пугливо прядать ушами, фыркать и косить по сторонам покрасневшими глазами. Вероятно, чуял опасность. Она тоже ощутила неуловимое предупреждение, стремительно выхватила меч и одновременно с этим отовсюду из-за чахлых низкорослых пихтоелей появились вооруженные люди. Шнурованные куртки, кожаные штаны, сапоги с высокими голенищами и загнутыми носками. На груди у каждого чернел ромб. Охотница срубила древко нацеленного копья, уклоняясь от другого, подняв скакуна на дыбы и поняла, что даже закричав не успеет дождаться подмоги. Врагов оказалось слишком много. Пущенная стрела сбила шлем, оглушила, грубые руки сдернули с седла. Она ударилась о пень и выронила меч. Затем ее потащили за ноги, больно и очень обидно.

— Кинжал! — потребовал злобный голос — Проклятье, чтоб всех перекосило!

В суматоху голосов вплелись новые, зазвенело оружие. Девушка почувствовала, что ее больше не держат и села, ошеломленно озираясь. На поляне метались новые люди в звериных шкурах и разномастных доспехах. Несмотря на дикий вид, рубились неизвестные профессионально. Большинство ромбитов полегло, остальных повязали.

К Агнии подошел высокий старик с обнаженным палашом, в забрызганном кровью кожаном панцире — крючковатый нос и длинная сивая борода казались странно знакомыми. Из-под шлема светились любопытством круглые карие глаза. Она вгляделась в сморщенное, как печеное яблоко, лицо и радостно вскочила: