Гагарин. Человек и легенда - [16]

Одним из самых могущественных союзников Королева стал академик Мстислав Келдыш, неутомимо продвигавший новые космические экспедиции и орбитальные научные эксперименты. Этот специалист по математическому обсчету ракетных траекторий создал собственную базу в Москве, основой которой стал его специально построенный вычислительный центр. Подобно Королеву он обладал незаменимым опытом политической игры. Пока Королев строил ракеты, Келдыш разрабатывал маршруты их будущих полетов.

Больше всего Королева раздражало то, что при космических запусках он по-прежнему был вынужден полагаться на не очень-то умное сотрудничество Советской армии, поскольку его работа с ракетами была тесно связана с военными сферами. Он мог повернуть армейское оборудование на выполнение собственных целей, но не мог сделать так, чтобы ревнивые генералы вдруг исчезли. Впрочем, если ему кто-то мешал, он, как правило, не боялся поставить этого человека на место, обращаясь с ним как с младшим по званию. Олег Ивановский, ведущий инженер королёвского КБ, вспоминает: «Однажды какой-то очень высокий чин отказался на время космического полета предоставить доступ к важному каналу радиосвязи. Королев, говоря с ним по обычной телефонной линии, закричал: „Работать не умеешь! Давай-ка мне канал, а то в сержанты разжалую!“ Мы поразились, как грубо он разговаривает с вышестоящими».

Первый секретарь КПСС Никита Хрущев и его коллеги по Политбюро активно поддерживали Королева, когда их это устраивало, хотя власти не особенно интересовались подробностями устройства космической аппаратуры. В ракетных технологиях их больше восхищал внешний блеск и потенциальное политическое значение, а не детали механизмов. Когда в 1955 году начала разворачиваться первая ракетная программа Королева, Главный Конструктор попросил ведущих членов Политбюро проинспектировать его работу. Хрущев пишет в своих мемуарах:

Устинов доложил мне, что конструктор Королев приглашает посмотреть на его баллистическую ракету. Мы решили поехать туда почти всем составом Президиума ЦК партии. На заводе нам показали эту ракету. Честно говоря, руководство страны смотрело тогда на нее как баран на новые ворота. В нашем сознании еще не сложилось понимание того, что вот эта сигарообразная огромная труба может куда-то полететь и кого-то поразить взрывным ударом. Королев нам объяснил, как она летает, чего может достичь. А мы ходили вокруг нее, как крестьяне на базаре при покупке ситца: щупали, дергали на крепость 4.

Сергей Белоцерковский, коллега Королева, отвечавший за научные исследования, проводимые космонавтами, так формулирует позицию Политбюро по вопросам космоса: «Отношение властей к Королеву было потребительским. Пока он оставался незаменимым, пока он был им нужен для разработки ракет, щита, прикрывающего Родину, ему позволяли делать все, что необходимо, но работы, связанные с пилотируемыми космическими полетами, приходилось вести под прикрытием военных разработок. Штука в том, что Королев запускал своих космонавтов на тех же самых ракетах-носителях».

Его основной «рабочей лошадкой» служила реактивная космическая ракета-носитель двойного назначения Р-7 — «семерка», как ее ласково называли те, кто ее создавал и на ней летал. Топливом для Р-7 служила смесь жидкого кислорода и керосина; у «семерки» имелось четыре отделяемых боковых блока-ускорителя, и она стала первой в мире действующей межконтинентальной баллистической ракетой (МКБР). Каждый блок («ступень») аппарата содержал в себе четырехкамерный двигатель Глушко. Следует признать, что двигатели Глушко были великолепными — собственно, их до сих пор применяют в усовершенствованных ракетах, сделанных на базе Р-7 и доставляющих современные аппараты «Союз» к орбитальной станции «Мир»[7]. Новаторство Глушко заключалось в создании компактных топливных насосов и системы труб для обслуживания четырех камер сгорания одновременно. Поэтому суммарную реактивную тягу двадцати отдельных двигателей на Р-7 обеспечивают всего пять таких устройств.

Первые два запуска Р-7 прошли неудачно, однако 3 августа 1957 года эти ракеты успешно пролетели по траектории, рассчитанной для МКБР, а всего через два месяца начали свою карьеру в качестве космических ракет-носителей — 4 октября выведя на орбиту первый в мире искусственный спутник.

Энди Олдрин с восхищением говорит о том, как быстро Королев сумел прийти к своим невероятным космическим победам. «Он вместе с компанией ракетчиков после запуска первого спутника пытался удрать в отпуск, но они отдохнули всего два дня, когда Королеву позвонил Хрущев: „Товарищ Королев, приезжай в Кремль, ты нам нужен“. Конечно же он туда отправился и сел рядом с советскими лидерами, и они ему сказали: „Через месяц — сороковая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Мы хотим, чтобы в честь такого знаменательного события вы запустили еще один спутник“. Они предложили: пусть спутник передает из космоса „Интернационал“, но у Королева возникла другая мысль. Он решил отправить в космос животное, чтобы заложить основу для предстоящего пилотируемого полета. И действительно, всего через месяц он вместе со своими ребятами завершил создание нового космического аппарата и запустил его».