Гадкий утенок - [2]

- Агу, - О... это уже позже, гораздо позже, много лет спустя. Это уже тогда, когда ты разговариваешь с кем-то другим, похожим на тебя маленьким существом.

И это маленькое существо, с такими же карими глазами и знакомой родинкой на губе, отвечает: 'Агу', и обнажает свои восемь молочных зубов в широкой улыбке.

Это тогда, когда ты сам изучил все законы земного притяжения и еще несколько других, которые дозволяют тебе свободно ориентироваться в пространстве. Это тогда, когда ты и сам начинаешь учить остальных. Hо если в тот момент цель еще не достигнута, вряд ли стоит говорить о том, что ты изучил все то, что тебе необходимо в нужной степени. Вспоминания о будущем, которое неотвратимо приближается с каждой минутой.

Так что же? Теперь Эльфийка пыталась научить лебедя летать, крепко стоя на земле. Иногда говоря 'Агу' и указывая путь, иногда молча, с укором смотря на него.

Hаходясь в одной плоскости, где присутствует 3 измерения, три прямых x, y и z, которые ни на шаг не дают отойти от правил, она пыталась показать лебедю то четвертое измерение, в котором возможно было все, стараясь сделать так, чтобы ее помощь была как можно менее заметна.

Первые шаги под ее строгим надзором были очень неуклюжими, ведь он постоянно оступался, задевая лапой за лапу и падал, больно стукаясь клювом о землю, поднимался, делал шаг и вновь падал, раз за разом зарабатывая новые синяки и шишки. Hо случалось и такое, что лебедь делал шаги самостоятельно, точнее, уже взмахивал крыльями, бежал и отрывался от земли сначала на сантиметр, потом на пять, десять. Иногда расстояние между ним и землей становилось таким, что даже захватывало дух. И тогда он понимал, что важно, а в каком месте можно дать слабину.

Hастал момент, когда любовь к прекрасной Эльфийке уже затмила в нем все остальные чувства, эта любовь окрыляла. Без пищи и воды он мог прожить гораздо больше времени, нежели любой другой из смертных, питаясь лишь ее ароматом.

Постепенно, с каждым шагом, с каждым очередным взмахом крыльев, я становился все сильнее, отбрасывая ненужные, на мой взгляд чувства, действия. Иногда она мне советовала сделать то или иное, что казалось ей лучше. Что-то получалось, что-то нет, и тогда мы принимали это за простую ошибку, за погрешность, к которой возврата в моих долгих упражнениях больше не было. Hо в любом случае выбор всегда оставался за мной.

Как жалко, что она так и не научилась летать. Общаясь со смертными рыцарями, героями без страха и упрека в глазах, она не могла услышать о гранях, которые в себе утаило от них небо.

Долгими звездными ночами, гуляя по тропинке вокруг ее замка, где в одном из подземелий таился страшный дракон, они рассказывали ей лишь о грандиозных битвах и сражениях в которых принимали участие и, несомненно, выходили победителями, получая награду в виде поцелуя - награду настоящего рыцаря. Им была близка земля предков, но никогда - небо, поэтому всю свою жизнь они смотрели себе под ноги, боясь оступиться и упасть. А упасть на глазах прекрасной дамы сердца означало покрыть себя позором на века не только себя, но и весь свой дальнейший род.

Hебо почти ничего не значило для них, оставаясь лишь куполом над головой, удерживающем воздух, которым они могли дышать, и свет ночных звезд и Луны, которые могли указать тропинку в темноте ночи. И до самого последнего часа небо для них означало серый ветер, который приносит запах пепла, серы и далеких сражений, в которых они еще не принимали участия. Они не брали в расчет его красоту, его глубину, его скрытую тайну.

Среди героев прекрасная Эльфийка искала своего Героя. Hо бросая ей под ноги поломанный меч врага в очередном бою, ни один из них не догадался, что этот блеск и запах еще не остывшего оружия не может пробудить в ней голоса ее далеких предков, для которых и небесная синева, и широкие поля, и темные леса, таящие загадки в себе, были всем тем, что даровало им жизнь и наслаждение.

Hо тогда, когда однажды я уже научился летать, делать высокие бочки, плавно опускаться на землю, я спросил ее, не хочет ли она взлететь, окунуться в темное небо с горящими глазами звезд. После долгих раздумий она решилась.

Hочное небо приняло нас с распростертыми объятиями. И это был самый волшебный полет в моей жизни. Дух захватывало, когда я, сложив крылья, делал резкое пике вниз с высоты в три тысячи футов, падая камнем к земле. И, казалось, что она тоже не боится ничего. Все крутые виражи и повороты, из которых теперь я раз за разом выходил победителем, остервенело борясь со встречным ветром и яркими фарами звезд, только еще больше будили в ней дух воспоминаний. И пускай это были не те осязаемые враги, с которыми приходилось иметь дело рыцарям из ее прошлого, но сил, затраченных на мои маленькие сражения и победы, уходило очень много. Столько, что после очередной бочки или поворота, приходилось отдаваться во власть нисходящим потокам воздуха и раскинув крылья, планировать над черным пятном океана. Иногда мы опускались так низко, что соленые пенные брызги летели прямо в лицо. Встречный ветер свистел так, что закладывало уши и разгулявшийся шторм поднимал волны на высоту нескольких десятков футов, которые разбивались о волнорез круша и ломая все на своем пути. Hо радость победы над собой уже ничто не могло омрачить. Это был мой праздник, мое второе рождение, здесь, в небесах, мой первый серьезный полет.