Гадкий утенок - [4]

– Никакого чудовища нет. Иногда, если попадаешь в какое-нибудь жуткое место, можно принять обычную тень за страшилище. Помнишь, как ты просыпалась ночью и кричала, что у тебя под кроваткой спряталось привидение? Мы вместе заглянули туда, а там никого не было. Помнишь?

– А чудовище было, – упрямо заявила Джилл. – И оно здорово меня напугало.

Нелл заколебалась. Может быть, пусть лучше верит в свое чудовище? Хоть в пещеры соваться не будет. Но она никогда не обманывала свою маленькую дочурку – не обманывала и не будет обманывать. Просто нужно приглядывать за Джилл получше, пока они не уедут с этого чертова острова.

– Это было не чудовище, а тень, – строго сказала Нелл и для пущего эффекта добавила: – Папа наверняка сказал тебе то же самое.

– Папа меня и слушать не стал. Он разговаривал с миссис Бренден и велел мне помолчать. – На глазах у Джилл выступили слезы. – И вот ты мне тоже не веришь.

– Когда ты говоришь правду, я верю. Сейчас ты явно выдумываешь.

Нелл запнулась, увидев, с каким упреком смотрит на нее Джилл. Мать нежно провела ладонью по шелковистым каштановым локонам девочки. Ричард называл дочку китайской куколкой – из-за темной ровно остриженной челки. В остальном же Джилл никак не была похожа на хрупкую фарфоровую игрушку – крепенькая, румяная американская девчушка, кровь с молоком.

– Вот завтра утром мы с тобой вместе сходим в пещеру, ты покажешь мне свое чудовище, и мы его прогоним раз и навсегда.

– И ты не побоишься? – шепотом спросила Джилл.

– Здесь, на острове, бояться нечего, деточка. Тут море, пляж, большой и красивый дом. Мы отлично проведем выходные.

– Нет, тебе здесь не нравится.

– Почему?

Джилл смотрела на нее с недетской проницательностью.

– Ты не умеешь веселиться. Не то что папа.

Устами младенца… – устало вздохнула Нелл.

– Да. я немножко застенчива. Но, если я помалкиваю, это еще не значит, что я не умею веселиться. – Она обняла дочурку. – Ведь мы с тобой отлично проводим время, правда?

– Конечно. – Джилл обняла мать за шею, прижалась к ней. – Можно я сегодня пойду на банкет? Тогда тебе не будет там скучно.

От Джилл пахло морем, песком и лавандой – вчера вечером, принимая ванну, девочка потребовала, чтобы ей выдали «взрослое мыло».

– Банкет – для взрослых, а не для детей, – ответила Нелл. – Тебе там не понравится.

Мне тоже, подумала она. Нелл привыкла исполнять светские обязанности при Ричарде, на многолюдных сборищах она без труда могла затеряться в толпе, но сегодня это вряд ли у нее получится. На Медас приезжают сплошь звезды да знаменитости. Среди них тихая серая мышка будет выделяться как бельмо на глазу. Мартин Бренден пригласил на празднество самые сливки общества, чтобы произвести на президента Кавинского впечатление и уговорить его заключить контракт с «Континентал-Траст».

– Тогда не ходи туда, оставайся со мной, – захныкала Джилл.

– Не могу, – поморщилась Нелл. – Папиному начальнику это не понравится. Сегодня у папы очень важное мероприятие, и мы с тобой должны ему помочь. – Увидев, что Джилл уже приготовилась расплакаться, она быстро добавила: – Но перед сном я принесу тебе целый поднос всяких вкусностей. Мы устроим пикник вдвоем.

Джилл тут же просияла улыбкой.

– И вина принесешь? – вкрадчиво спросила она. – Жан-Марку мама каждый вечер дает на ужин стакан вина. Она говорит, это полезно для здоровья.

Жан-Марк был сынишкой экономки, которая безраздельно властвовала в их парижской квартире. Рассказы о Жан-Марке Нелл выслушивала каждый день с утра до вечера.

– Нет, ты получишь апельсиновый сок, – решительно сказала она и, чтобы подсластить пилюлю, пообещала: – Но зато я принесу тебе шоколадный эклер. Конечно, только в том случае, если ты будешь хорошо есть за ужином. – Она встала, подняла дочурку на ноги. – А теперь беги в ванную. Мне нужно закончить букет. Через пару минут я тоже приду.

Джилл критически посмотрела на китайскую вазу и снисходительно улыбнулась:

– Довольно красивенько. Лучше, чем на клумбе.

С этим Нелл согласиться никак не могла. В глубине души она всегда считала, что срывать цветы – большой грех. Нет ничего прекраснее цветущего сада. Ах, какой палисадник был в том дешевеньком пансионе, где Нелл жила, когда училась в художественном училище. Истинным наслаждением было выписывать на холсте все оттенки густого, насыщенного цвета, легкую дымку раннего утра… Сердце Нелл сжалось, и она усилием воли отогнала воспоминание. В конце концов, у нее нет причин себя жалеть. Никто не заставлял ее бросать занятия живописью. Ричард в отличие от родителей относился к ее увлечению с пониманием. Он даже уговаривал ее писать картины после женитьбы. Жаль только, времени на это не было. Быть женой молодого человека с большим будущим – должность хлопотная.

Нелл подняла вазу и скривилась. Если бы Салли Бренден не попросила ее заняться букетом – а на это ушло все утро, – можно было бы сделать несколько эскизов. Здесь такой живописный берег. Хотя нет, все равно ничего не вышло бы – пришлось бы сопровождать Ричарда на прогулку. Снова выжимать из себя улыбки, терпеть общество несносной Салли, которая почитает себя ее благодетельницей. Лучше уж сидеть дома и возиться с букетом.