Гадёныш - [2]
— Хорошо, Тоша, — поджав губы, тоже вздохнула Таня, — что мне делать?
— А что ты собиралась сейчас делать?
— Варенье варить.
— Вари варенье. А я попытаюсь как-то разобраться в этом деле, — и пошёл в зал.
Таня сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Антон тихо спросил: — Ну, как ты?
— Отпустило.
— Покажи мне локоть.
Таня подняла руку, поинтересовалась — Синяк?
— Нет, покраснело только. Тань, ты потрогай — кость не треснула?
— Нет, Тоша, треснувшая кость сильно болит, а это так… Немного.
Антон обнажил ободранную коленку, начал осторожно стирать грязь.
— Танечка, ты помнишь — как в сарае очутилась?
Таня задумалась.
— Ты знаешь… Я же малину собирала… Потянулась за ягодой а ткнулась рукой в стенку… И уже в темноте стою.
Вторая Таня от двери спросила: — А ведро?
— А ведра уже не было… А вы кто?
— А ты посмотри внимательно, — посоветовала вторая.
Танечка номер один долго, молча, глядела на ту, что стояла у стены. Потом испугано прошептала: — Твою мать… Не может быть… Тоша, это как?
Вторая спросила — Тоша, что делать-то будем?
Антон задумался — Что делать-то?… Давайте завтракать.
Вторая Танечка опять спросила с некоторым возмущением — Что, вот так вот просто сядем и будем завтракать?
— Да, просто будем завтракать… Думать, говорить.
Начали собирать на стол. Котлетки, салатики, чаёк.
Первая Таня со своей больной ногой тоже засуетилась, но вторая спокойно сказала ей: — Посиди, не хромай, я сама управлюсь.
Сначала сидели молча.
Потом вторая Таня положила вилку и прямо со слезами: — Не могу я есть! У меня сейчас мозги взорвутся! Мне страшно!
А первая, так и вовсе к еде не притронулась. Не отошла ещё видать от обморока. Она добавила, — Тоша, мне тоже что-то жутковато. Может в милицию сообщить?
— Заберут обеих, — остудил Антон, — и ещё неизвестно, как оно там обернётся. Уж неприятностей нахлебаемся — по маковку. Им только дай кровушки попить.
Он лихорадочно шуршал извилинами. Антоха-то не дурак. Далеко не дурак.
— Значит так, — начал он, — у нас несколько вариантов катастрофы.
Женщины переглянулись — Катастрофы? Всё так плохо?
Антон показал на обеих — А как вы вот это сможете объяснить? Это что — нормально?
Продолжил — Значит так, — я говорю, а вы, если надо поправляете.
Помолчал, собираясь с мыслями.
— Первый вариант, это одна из вас настоящая, другая подделка.
Вторая Танечка заторопилась — Антоша, со мной-то ничего не случилось. Я как собирала малину, так и осталась…
— А если мою настоящую жену переместили в сарай, а туда, в малинник, поставили дубля? А?
Женщины опять насупились.
Антоха продолжал — Второй — вы обе настоящие. Что вернее всего… Я это как-то… Чувствую.
— А третий? — Спросила первая Таня.
— А третий — обе подделки. И мне надо искать, куда дели мою жену.
Вторая Танечка сразу выложила — Надо проверить и меня, и её. УЗИ, рентген… Можно и флюорографию.
Первая поддакнула — Точно-точно. По знакомству мне быстро сделают, без очереди. У нас на УЗИ Раечка, а на флюорографии Светка Силаева.
— И как вы вдвоём туда заявитесь? — Поинтересовался Антоха.
— По очереди — вставила вторая Таня. Сначала, например, завтра — я. Потом, через день — она. Скажет что боли под диафрагмой… Нет, удивятся, конечно! Не без этого… Но у нас выхода нет.
Первая предложила ещё, — А сегодня можно просто пропальпировать повнимательней. Я — её, она — меня… Утро. Никто ещё ничего не ел.
— Вижу, вы начинаете спеваться, — констатировал Тоха.
— А что остаётся-то? — Горько объяснила та, что с ободранной коленкой. — Хоть когда я на неё смотрю, у меня мурашки по коже. До того жутко становится.
— Вот-вот, — поддержала другая, — и у меня так же.
— Волосы друг другу не выдерете? — Поинтересовался муж.
Они в голос укорили — Тоша!
Потом одна добавила — Мы что — дикари, какие?
— И ещё, Танечки… Я не знаю, чья это работа. Сраные учёные, сраное правительство, сраные инопланетяне, природный катаклизм, или чёрт его знает… Но, давайте будем поосторожней. Будем стараться быть друг у друга перед глазами. Всегда. Хорошо?
Потом добавил — Соседям скажем, что сестра приехала. Типа — из Сургута. Как назовём?
— Кого? — В голос поинтересовались женщины.
— Да какая разница. Тут главное подозрения не вызвать. Давайте — Тоней. В случае чего — отбрехаться можно, мол, оговорились или ослышались.
Тани покивали.
— Кому поручим играть роль приехавшей сестры?
Первая Танечка, та, что из сарая, вздохнула: — Ну давайте, наверно я.
Вторая Таня поморщилась: — Вот же дикость какая! Ещё и Дениска собрался в субботу с Юлечкой приехать. Как мы ему объясним?
Антон почесал в затылке: — Надо позвонить. Отговорить… Пусть попозже.
Тут первая взвилась: — Тоша! Я по внучке соскучилась! Ребёнок и так бывает раз в год!
— Ну да… Глупость брякнул… Потом отрубил: — Тань, он же взрослый человек. Мы объясним. Он умный. Он поймёт. Пусть приезжает.
И, глядя на насупленных жён, добавил — Ну не прятать же одну в погреб! Мы же не дети!
Вторая повернулась к Антону — Слушайте, а может не надо этого обследования? Я же чувствую, что у меня всё нормально.
Первая возразила — А вдруг у тебя бомба в заднице замаскированная?
Потом примирительно и извиняюще добавила — Шучу я. Шучу.
На тему — вселенная S-T-I-K-S. Павел Дугин проснулся от резкого звука. Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы — десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова. Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял — Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы. И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый. — Что за херня?! Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
И один в поле воин. Эксперимент с человеческой памятью оживляет прошлое и делает из предателя героя.
Зачастую «сейчас» и «тогда», «там» и «здесь» так тесно переплетены, что их границы трудно различимы. В книге «Ахматова в моем зеркале» эти границы стираются окончательно. Великая и загадочная муза русской поэзии Анна Ахматова появляется в зеркале рассказчицы как ее собственное отражение. В действительности образ поэтессы в зеркале героини – не что иное, как декорация, необходимая ей для того, чтобы выговориться. В то же время зеркало – случайная трибуна для русской поэтессы. Две женщины сближаются. Беседуют.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ален Дамасио — писатель, прозаик и создатель фантастических вселенных. Этот неопубликованный рассказ на тему информационных войн — часть Fusion, трансмедийной вселенной, которую он разработал вместе с Костадином Яневым, Катрин Дюфур и Норбертом Мержаньяном под эгидой Shibuya Productions.