Гаденький цветочек - [16]

— Ты права. Не было там никакого некроманта!

— А я что говорила!

— … но только пока. Смотри, вот он твой Цветочек Аленький.

И действительно на гравюре был он. Только надпись гласила — "Адская Хризантема".

— Редкая тварь. Практически бессмертна. Некроманты имеют привычку съедать ее семечко, для того что, если вдруг не повезет, возродиться.

— Это как?

— Элементарно — труп зарываешь и, поливая кровью выросшее из него растение ждешь, пока некромант заново не вылупится.

— То-то там так пусто было. Твой страж, небось, местных ей скормил еще раньше. Есть идеи, кто будет почетным десертом?

— А чего он тянул? Ведь возможностей было хоть отбавляй.

— Подождите-ка, я, кажется, нашла. Заключительный этап возрождения. Живая кровь должна пролиться в течение года от начала цветения в полнолуние на закате. — торжествующе процитировала Дея.

— Выходит, твой друг, страж-интеллектуал, терпеливо выжидал подходящее время и трогательно следил, чтоб ты от тоски раньше срока не зачахла.

* * *

— Не верю!

Дея и Любава о чем-то озабоченно шептались на диване. В гости мы, разумеется, не пошли.

— Не верю. — в двадцатый раз повторила я нервно меряя шагами горницу.

— В хризантему или в стража?

— Не знаю. Я ничего вообще не знаю. Вот вернусь и все выясню.

— Ты в своем уме? Вот вернешься, а он как возьмет и как скормит тебя своему Цветочку Аленькому!

— Настька, не будь кретинкой, не вздумай возвращаться!

— Давай, хоть папу дождемся!

— Вы не понимаете, я обещала, слово дала — вернуться через три дня.

— Ну что ты заладила, обещала, обещала, до твоего обещанного срока, в конце концов, еще бог весть, сколько времени осталось! Слышишь, как раз часы бьют.

— Раз, два. Всего-то? А мне казалось больше.

— Так пасмурно же. В такие дни всегда так. Вчера вообще дождь шел и сегодня с утра небо серое. Лето какое-то неудачное выдалось, больше на осень похоже. Расслабься, вот придет папа, и мы что-нибудь придумаем.

— Договорились? Ляг, поспи пока. Мы разбудим тебя, как только отец появится. Обещаем.

— Ладно, прилягу, но только на часок — позволила я уговорить себя сестрам.

За этот сумасшедший день я устала действительно страшно, но сон не шел на ум. Вместо этого я пыталась разобраться с неувязками в логике, задумчиво вертя шпингалет на ставне. Но ведь он взял с меня слово, что я вернусь не раньше чем через трое суток, не раньше! А не позже. Чему верить? И кому вообще по такой погоде ставни закрывать понадобилось?

Ругаясь сквозь зубы и отгоняя отвратительные предчувствия, я с лихорадочной поспешностью дергала заклинившую защелку. Нажала сильнее, шпингалет не выдержал, ставни с треском распахнулись. И знакомая с детства величественная картина — закат полыхает в полнеба, диск солнца на треть скрылся за лесом — заставила застонать от внезапно оформившейся мысли.

— В течение года, в полнолуние, на закате! Вот черт…

* * *

Как была в домашнем халатике, шлепанцах и недораскрученных бигуди, так и плюхнулась на клумбу с настурциями у подножия парадной лестницы. Вот только под низким грозовым небом она уже вовсе не была перламутрово-каремельной, а песок на дорожках даже отдаленно не напоминал розовый жемчуг.

Сад стоял поникший и серый, в ветвях надрывно завывал ветер, птицы и зверье попрятались. Мелкий моросящий дождь хлестко бил по лицу.

Пруд выглядел пустынным и по-осеннему заброшенным. Единственное яркое пятно в мутных сумерках — роскошно алеющий куст, на фоне которого неопрятной грудой чернел сгорбленный силуэт.

— Зверь! Стефан! — мой вопль мог бы, наверное, разбудить и мертвого, а вот он даже не пошевелился.

С разбега прыгнула в ледяную черную воду и, путаясь в липнувшей к ногам ткани, ругала, на чем свет стоит свою идиотскую импульсивность — кольцом воспользоваться было, конечно, слишком просто! Обдирая колени об ил, поскальзываясь на мокрой траве, на четвереньках вскарабкалась на неожиданно крутой пригорок и, наконец, добралась до Стефана — глаза закатились, клюв полуоткрыт, серые щупальца безжизненно рассыпались по траве. А над ним полыхает кровавым багрянцем, да какой уж там "цветочек аленький", самая настоящая Адская Хризантема. Мясистые лепестки алчно трепещут, тычинки подрагивают, а колючие побеги жадно оплетают Зверя густой пульсирующей сетью.

Голем не голем, имитатор или нет — плевать. Но я не позволю, вот так просто сожрать моего Зверя какой-то вегетативной гадости.

Ближайший росток отломился неожиданно легко с аппетитным хрустом.

На месте излома выступили источавшие едкий запах капли синеватого сока. Охнула от резкой боли в ладонях и едва успела отскочить от хлестнувшей по глазам ветки — хризантема, очевидно, не собиралась смиренно дожидаться окончания аграрных работ. Квелые же на вид листочки-веточки намертво присасывались к телу зверя, и отдирать их приходилось с кусками чешуи и меха. Но было не до сантиментов — спасти бы Зверя — остальное потом заштопаю.

Руки жгло огнем, шипя и ругаясь сквозь зубы, я продолжала обрывать хищные побеги попутно уворачиваясь от шипастых плетей.

Главное — избавиться от стремительно отраставших настырных кровопийц. Но мы еще посмотрим, кто упрямее…и быстрее — я мимоходом отсекла летевший в лицо отросток… лезвием ладони?! И чуть не завизжала, когда обнаружила, что все было именно так — мои, недавно столь изнеженные, руки покрывает мощная броня, а заострившиеся и порядком удлинившиеся пальцы оканчиваются умопомрачительными когтями-лезвиями, созданными, чтобы резать и кромсать.