Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [57]

Макс оставался глух ко всем аргументам Фердинанда. Он возмутил даже духовника своего отца, иезуита по имени Канизиус, когда он привез в Вену своего собственного протестантского проповедника — Иоганна Себастьяна Пфаузера[173], который «осквернил» своими проповедями императорскую придворную часовню и церковь Августинцев вблизи императорского дворца Хофбург. Богослужения Пфаузера, которые часто продолжались два-три часа, привлекали огромное количество людей. Давка в церкви была такой сильной, что однажды некоторые молодые девушки не выдержали, начали кричать и попадали в обморок, а королевские телохранители не могли даже поспешить им на помощь в переполненной церкви.

Молодой Максимилиан продолжал читать протестантские книги, продолжал переписку с протестантскими князьями и даже выбрал для воспитания своих детей таких людей, которые были крайне сомнительными католиками.

Отец и сын беспрерывно враждовали друг с другом. В день Праздника Тела Господня в 1558 году Максимилиан отказался принять участие в процессии: он, якобы, чувствовал себя неважно и не мог идти. Тогда Фердинанд предложил ему ехать верхом на коне. «Я не могу», — уверял Макс. «Сделай только два или три шага, чтобы соблюсти форму», — возразил отец. «Я не могу», — отвечал Макс. «Почему нет?» — спросил отец. «Потому что я не хочу!» «Почему ты не хочешь?» «Потому что это было бы против моих убеждений и потому что я в этих празднествах не вижу почитания Бога».

В конце концов, ни отец, ни сын не участвовали в процессии.

Фердинанд в 1555 году сделал горькое дополнение к своему завещанию, которое касалось его старшего сына: «Я готов скорее увидеть тебя мертвым, чем вступившим в новую секту».

Его племянник Филипп, в то время король Испании, ухудшил ситуацию, послав к Венскому двору исповедником своей сестры Марии францисканского монаха, который должен был ему обо всем докладывать. Макс жаловался не без основания, что за ним шпионят люди из испанской свиты его жены. Но когда дошло до того, что испанский посол потребовал от Марии, чтобы она рассталась со своим еретическим супругом, она энергично отказалась. Она, правда, была убежденной католичкой и всей душой испанка — за все эти годы в Австрии она так никогда и не научилась бегло говорить по-немецки, но она была сердечно предана своему мужу и снова в девятый раз стала матерью. Она заявила быстро, сохраняя самообладание, «что у нее нет причин для развода, потому что ее господин не дает ей религиозных предписаний».

Дело дошло, наконец, до кризиса. Фердинанд, в заключение, предупредил своего сына о том, что только будучи католиком, он может быть избран императором Римской империи и пригрозил лишить его наследования в пользу своего следующего сына Фердинанда.

Макс покорился, наконец, политической необходимости. Протестантский пастор Пфаузер был уволен. Фердинанд пригрозил, «что прикажет бросить его в самый глубокий колодец Вены», если он еще раз здесь появится. Макс принес торжественную клятву в 1562 году перед своим отцом и своими двумя братьями, жить и умереть в католической вере. Наконец, наступил мир, и он был избран преемником своего отца.

Отец и сын прибыли в ноябре 1562 года вечером на коронационные торжества во Франкфурт. Английский свидетель сообщал, что торжества проходили с роскошью и расточительностью, каких не знали со времен Карла Великого. Он описал процессию из 40 000 человек, которые при свете факелов въехали в город: принцы, аристократия, рыцари в полном снаряжении, «каждый из них с маленьким охотничьим рогом на шее, охотничьим луком за плечами и дубовой веткой на шляпе».

После этого на великолепном пиру в ратуше Фердинанд и Макс сидели на торце стола под весьма ценным балдахином, потому что «только им полагались эти почести», как выразился рассказчик. Все другие князья и аристократы заняли место в нижнем конце стола, как подобало им по рангу.

Для народа снаружи, на базарной площади, наливали красное и белое вино и раздавали бесплатно.

«Целый откормленный вол жарился, и предлагалось на выбор огромное количество деликатесов, которыми была начинена его туша».

Это были разные животные и птицы поменьше: зайцы, ягнята, телята, свиньи, гуси, домашняя птица, куропатки, вальдшнепы, голуби, жаворонки, дрозды и так далее.

6. Последние дни императора Фердинанда

Фердинанду все же удалось, в конце концов, выиграть спор о преемнике со своим покойным старшим братом. Его мятежный сын тоже, наконец, покорился кресту: Максимилиан поклялся ему жить и умереть как католик. Вернувшись в свой замок в Вене, он мог спокойно попрощаться со своей империей.

Если он в эти последние месяцы оглядывался на свою жизнь, то мог быть доволен собой. Позади него лежало тяжелое время правления, когда он был эрцгерцогом, регентом империи, королем и императором, мучимым заботами и преследуемым явно неразрешимыми проблемами. С тех пор, как почти полстолетия назад он распрощался со своим детством в Испании, чтобы править Германией, у него всегда были значительные достижения. Правда, большая и богатейшая половина Габсбургского наследства находилась в руках его племянника Филиппа, но Фердинанд владел австрийскими коронными землями, а также Богемией и Венгрией, которыми он правил, так хорошо, насколько мог. Он выгнал турок из своих земель, частью оружием, частью взятками. Его дочери были выгодно выданы замуж в Польшу, Баварию, Италию и Нидерланды; три дочери молились в разных монастырях за спасение его души.