Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [139]

Вначале она импульсивно хотела отослать молодого человека, потом она передумала и позволила ему повести себя вниз в зал, где они прогуливались далеко за полночь, туда и обратно, говорили о Боге и мире, Австрии и о поэзии. Фриц Пахер заметил, как непривычно было для дамы в маске то, что в тесноте ее толкали и пихали; она дрожала всем телом, когда перед ней не расступались. Несколько человек обернулись и рассматривали ее, но только один догадывался о том, кто она была, только граф Николаус Эстерхази, «Мастер» по охоте на лис в Годолло.

Когда бал подходил к концу, Елизавета попросила незнакомца проводить ее до кареты. Он должен был пообещать ей больше не возвращаться в зал: «По рукам!»

В последнее мгновение он склонился и попытался отодвинуть кружево маски, чтобы увидеть ее лицо. Но спутница в красном домино вскрикнула и бросилась между ними. В следующий момент дамы сели в карету и исчезли в темноте.

Молодой герой приключения на балу не мог забыть этот вечер. Целыми днями он бродил в окрестностях Хофбурга и в Пратере в надежде увидеть императрицу верхом на коне. Однажды, ее карета, выезжающая из Хофбурга, проехала совсем близко от него, ее взгляд упал на него и, казалось, она узнала его. Когда карета проехала, он видел, как створка на заднем потайном окошечке поднялась и потом снова опустилась.

Через несколько дней Фриц Пахер получил письмо из Мюнхена, подписанное «Габриэль», в котором она просила его ответить ей «до востребования». Они обменялись многими письмами, но свидание, которое обещала ему дама в маске, никогда не состоялось. На следующий год он напрасно искал во вторник на масленицу на балу — маскараде домино из желтой парчи.

Франц Иосиф любил свою обворожительную жену больше всего на свете. Когда она уезжала, он писал ей письма, которые всегда начинались словами: «Моя любимая восхитительная Сисси», «Мой любимый ангел» и подписывался: «Твой одинокий малыш», «Твой верный маленький муж».

Чрезвычайно добросовестный в исполнении своих обязанностей, Франц Иосиф ежедневно уже в 5 часов утра был за своим письменным столом, два раза в неделю устраивал открытые аудиенции и принимал участие во всех придворных церемониях.

Его личные вкусы были простыми, и он тратил мало денег на собственные нужды. Новый камердинер, который был обязан следить за гардеробом императора, с удивлением отметил, что у императора было, кроме униформы, «едва ли два пригодных ежедневных костюма и один-единственный старомодный вечерний костюм». Нижнее белье его Императорского и Королевского Величества было в ужасном состоянии, оно даже не было льняным, но было из хлопчатобумажной ткани, и не было таким тонким, как у самого камердинера.

Франц Иосиф, определенно, был одиноким человеком. В жизни у него, вероятно, был один-единственный друг — его старший кузен, эрцгерцог Альбрехт. Как только император мог позволить себе сделать небольшую передышку, он писал пару строк Альбрехту, в которых просил его встретиться где-нибудь в горах на охоте. «Я скучаю о хорошем горном воздухе», — писал он ему, или: «Я изголодался по горам». Он вел тщательные записи о своих охотничьих успехах и между 2 декабря 1848 года — днем его восшествия на трон — и июлем 1861 он сделал 28 876 выстрелов.

Семья Габсбургов все еще собиралась на большие семейные званые обеды в императорском дворце Хофбург, но старшее поколение постепенно исчезало: древние дядюшки — эрцгерцоги, которые еще помнили Наполеона или старый дядя Людвиг, последний внук Марии Терезии, который умер в 1865 году, или вдова императора, Каролина Августа, последняя супруга Франца I, умершая в 1873 году. Отрекшаяся от престола супружеская пара, Фердинанд и Мария Анна, скончались вскоре после этого.

Отец Франца Иосифа, старый эрцгерцог Франц Карл, все еще ежедневно выезжал на прогулку в своей запряженной шестеркой лошадей карете с лакеем и форейтором. Жители Вены, которые любили все хорошо знакомое, выстраивались по краям дороги и ликовали, и махали, так что он в течение всей поездки, едва ли успевал надеть свой высокий старомодный цилиндр, как он после рассказывал жене.

Эрцгерцогиня София так никогда до конца и не оправилась от горя после смерти Максимилиана в Мексике. В 1873 году, однажды ночью, она вернулась домой из оперы и села на балконе, чтобы еще немного подышать воздухом. Она уснула и только на следующее утро ее нашли, наполовину замерзшей. Следствием было воспаление легких, ее состояние стремительно ухудшалось. Ее смерть происходила со всем тем достоинством и приличием, которых она только могла пожелать. Родственники и придворные собрались в ее квартире, когда она, держа на груди старинный габсбургский крест, выдохнула свою жизнь.

XIV. Трагедия в Майерлинге

1. Новый наследник трона: Рудольф

«Правительство изменилось и приблизилось на шаг к республике. Монархия потеряла свою старую власть и цепляется за доверие и любовь народа. Монархия — это мощные руины, которые, может быть, продержатся не сегодня-завтра, но, в конце концов, все же упадут…»

Из записной книжки четырнадцатилетнего кронпринца Рудольфа

Между тем, в комнате для занятий во дворце Хофбург, овладевал удивительными знаниями смышленый, не по возрасту развитый Рудольф. В течение ряда лет в Бург приходили и уходили не менее 50 домашних учителей, которые до отказа набивали его голову историей, языками и дюжиной других предметов. Кроме латыни и греческого, он бегло говорил на французском, венгерском, чешском и хорватском языках. Его воспитание было государственным делом. Через регулярные промежутки времени его проверяла комиссия профессоров в присутствии отца и высокопоставленных придворных. Рудольф, который был одарен более ясным умом, чем все вместе взятые Габсбурги со времен Иосифа II, бежал после такого трудного испытания, сияя от радости, к бабушке и кричал: «Папа был мной очень доволен!» В действительности, его отец заметил с понятной гордостью, что его сын учится «в самом деле, хорошо не только потому, что он кронпринц».