Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [128]

София, которая обычно была усердной хранительницей и поборницей обрядов и традиций Габсбургов, определенно отказывалась в этот раз соблюдать обычный церемониал погребения: «Мы не позволили вскрыть труп, — писала она своей матери, — потому что мне было так противно видеть внутренние органы моего ребенка в соборе Святого Стефана, ее сердце у Августинцев, видеть ее такой расчлененной по городу».

Эрцгерцогиня София была строгой и разумной матерью, которая в течение многих лет, с особым вниманием, добросовестно посвящала себя воспитанию своего первенца, Франца Иосифа. Как это было принято в семье Габсбургов, с шести лет его отдали на попечение воспитателя и множества домашних учителей и, начиная с этого момента, он ежедневно выучивал трудный урок. София продолжала следить за воспитанием сына, она часто присутствовала на уроках, приводила в порядок каждую мелочь в его жизни, смотрела, как он в школе верховой езды учился вонзать копья в бутафорские головы турок. Она слушала, когда он читал на французском, итальянском, чешском или венгерском и часто сидела рядом с ним, когда Меттерних посвящал его в методы управления государством.

Именно его мать, в конце концов, взяла Франца Иосифа за руку в его тринадцатый день рождения и повела в салон, где он нашел среди сложенных штабелями подарков, новехонькую с иголочки, сверкающую униформу командира и свидетельство о производстве его в чин офицера, в котором он назначался командующим кавалерийским полком. Вечером этого дня он написал с детской серьезностью в свой дневник, что он поклялся себе никогда больше не лгать и не показывать, что испуган.

Тщательное воспитание, которое дала ему мать, продолжало воздействовать на Франца Иосифа до конца его дней: он всегда оставался бравым малым, любящим порядок, пунктуальным, благочестивым и по-рыцарски благородным.

За стенами классной комнаты события принимали менее спокойный оборот. Венцы были преданы от всего сердца своему мягкому, доброму, не очень умному правителю. Но режим Меттерниха с его господством полиции, со смирительной рубашкой цензуры и с его вездесущими шпионами, постепенно стал невыносимым.

Когда, наконец, в марте 1848 года, терпеливые жители Вены поднялись, вдохновленные революцией в Париже, против системы Меттерниха, первоначально революция исходила от среднего класса. Ее вождями были студенты, которые были достаточно образованными, чтобы правильно выкрикнуть на латыни сослагательное наклонение: «Долой Меттерниха». Австрийская революция в этот момент не была направлена против Габсбургов и плакат, который был укреплен на соборе Святого Стефана гласил: «Венцы! Освободим нашего доброго императора Фердинанда из рук его врагов!»

Князь и княгиня Меттерних собрали чемоданы и поспешно бежали в Англию, где они с мрачной решимостью сопротивлялись плохой погоде морского курорта Брайтон.

После их отъезда Фердинанд, Франц Карл, и его юный сын Франц Иосиф проехали сквозь ликующие массы народа, которые наполнили улицы Вены. Фердинанд, который был до слез тронут демонстрантами, пообещал им все, даже конституцию. Ликующая толпа выпрягла лошадей, повезла императорский экипаж обратно в Хофбург и пела при этом гимн Гайдна «Боже храни нашего императора».

Но обстановка успокоилась только поверхностно. Совету министров в мае было предъявлено требование провести всеобщие выборы в Рейхстаг для принятия конституции. После этого императорская семья испугалась и бежала в Инсбрук. Венцы отправили петицию, которая была подписана 80 000 жителями, прося Фердинанда вернуться в столицу.

Между тем, все больше распространяющийся национализм привел к восстаниям против господства Габсбургов в неспокойных итальянских провинциях, а также в Венгрии и Богемии. Триумвират генералов подавил с применением силы все три революции: Радецкий[434] в Италии, Виндишгрец[435] в Чехии и хорват Елачич[436] в Венгрии.

Императорская семья вернулась в Вену, но уже осенью бежала второй раз, когда в Вене снова вспыхнули беспорядки, на этот раз в крепость Оломоуц в Моравии. Когда ненавистный военный министр, граф Латур[437], выслал австрийский полк в Венгрию для усмирения восстания, раздраженная толпа линчевала его: с него сорвали одежу и повесили его на Богнергассе на фонарном столбе.

Это окончательно решило судьбу революции. Умеренные либералы были так шокированы, что они отказались поддерживать революцию. Армия под руководством князя Виндишгреца вошла в Вену и установила беспощадное военное господство.

Эрцгерцогиня София внимательно следила за политическими событиями и правильно оценила дальнейшее развитие событий. Стало очевидно, что мягкий, слабый Фердинанд не мог стать хозяином положения и должен был уйти в отставку. Ей с самого начала было ясно, что ее муж был также неспособен править государством, как и Фердинанд. Но ее сыну как раз исполнилось 18 лет. День, которого София ждала с момента его рождения, в то августовское утро 1830 года, наступил.

Всех членов семьи, придворных и слуг пригласили собраться ранним утром 2 декабря 1848 года в покоях Фердинанда во дворце архиепископа в Оломоуце. Их попросили явиться в парадной одежде. На сыновьях Софии была униформа, на ней самой было вечернее платье из белого муара, ее волосы украшала усыпанная бриллиантами роза, на шее было колье из бриллиантов и бирюзы, которое она получила от мужа как утренний дар, после рождения Франца Иосифа.