Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [106]

За исключением путешествий, развлечения Иосифа были скромными. Он ходил в театр, в оперу и на концерты. Иногда после этого, он наносил короткий визит в Лихтенштейнский дворец, чтобы поиграть в карты с тремя-четырьмя стареющими придворными дамами. Он почти всегда был дома в одиннадцать и чаще всего работал еще дольше за своим обтянутым кожей письменным бюро, которое освещалось одной-единственной свечой в оловянном подсвечнике. Потом он отправлялся спать и снова вставал рано: летом в пять, зимой в шесть часов — в точности, как его мать.

Он любил музыку, хотя не был особенно музыкальным. Иосиф играл на фортепиано и виолончели и даже пробовал себя в композиции. Он возвел Моцарта в звание «императорского придворного композитора» после смерти Глюка, но назначил ему гораздо более скромное жалование, чем предшественнику. Моцарт тоже стал жертвой мер, которые Иосиф принимал в целях экономии.

2. Реформатор мира

Иосиф был подобен домохозяйке, фанатически любящей порядок, которая пришла в дом своих предков, где сто лет никто не вытирал пыль. Он едва успевал работать достаточно быстро, чтобы привести все в порядок.

Иосиф работал как одержимый, не разгибая спины, с восхода солнца до полуночи, использовал за день от семи до восьми секретарей и дюжинами писал новые указы и новые редакции старых законов.

Он начал с того, что отменил крепостное право у больших земельных собственников в Чехии и Венгрии и ввел единый всеобщий налог на землю. Это означало, что венгерские аристократы впервые в истории должны были платить налоги! Налогообложение было до того закреплено исключительно за крестьянским сословием. Свод уголовных законов был пересмотрен, пытки отменены. Нет более жестокого наказания, говорил Иосиф, чем наказание по голому заду. Далее, он полностью упразднил смертную казнь и объявил дуэль нарушением закона.

Он разрешил евреям снять желтые полоски и желтые рукава, которые они до этого должны были носить, он подарил им свободу вероисповедания и даже возвел отдельных евреев в дворянское сословие.

Все нужно было перепроверить. Дюжины комиссаров, сотни инспекторов выезжали из столицы во все концы империи, чтобы, по возможности, проконтролировать все: подметают ли улицы и пронумерованы ли дома, правильно ли ведет себя войско, не читают ли пасторы необдуманные проповеди, запрещена ли продажа противозачаточных средств, как было приказано, заботится ли кто-нибудь о слепых, глухих и изувеченных детях, и так далее.

Он ввел всеобщее обязательное образование, даже для лиц женского пола. Он отменил цензуру прессы. Его страна стала на некоторое время единственной в Европе, имеющей полную свободу. В венских кафе было полно хулителей, которые сочиняли полные оскорблений трактаты и памфлеты, в большинстве своем, направленные против императора. Масса людей, вместо того, чтобы спешить купить произведения французских философов и просветителей, как надеялся Иосиф, толпилась, чтобы приобрести еще сырые от типографской краски лакомые куски и прочитать: «Письма монахини», «О венских служанках», «Удивительная история старой девы, которая тридцать лет оставалась нетронутой», или «В Вене нужны бордели» и много подобного, попадавшего на рынок.

Иосиф отдалил от себя аристократию, потому что уничтожил удовольствия придворной жизни и, кроме того, принуждал аристократов платить налоги, но еще больше он рассердил духовенство. Он провозгласил религиозную терпимость к иной вере, закрыл все монастыри, за исключением тех орденов, которые занимались преподаванием или уходом за больными, конфисковал их имущество и использовал его для школ, пансионов и для социального обеспечения.

Папа, это был красивый Пий VI[365], в отчаянии собрался и поехал в Вену, чтобы поспорить с ведущим католическим монархом Европы. Это было первое за три с половиной столетия путешествие, которое предпринял Папа, в страну, говорящую по-немецки.

Визит прошел, в общем и целом, как нельзя лучше. Император выехал навстречу его Святейшеству далеко за город: на четыре почтовых станции до Глогница у подножья Земмеринга и сопровождал его оттуда до самых покоев в императорском дворце Хофбург. Где бы ни появлялся Папа, стекалась масса верующих, преклоняла колени, чтобы принять апостольское благословение. Его башмак переносили из одного аристократического салона в другой, чтобы поцеловать. Когда Его Святейшество уезжал, Иосиф дал ему эскорт до места паломничества Мария Брунн в Винтале, передал ему там прощальный подарок: распятие, украшенное бриллиантами и подарил ему карету для путешествий. Сразу же после этого Иосиф распорядился о ликвидации монастыря августинцев Мария Брунн и уверенно продолжил свои антиклерикальные мероприятия.

Не было ничего незначительного, чему бы «народный император» не уделил внимания. Девочки, посещавшие школу, не должны были носить корсеты, домохозяйки не должны были больше печь коврижки, потому что император считал, что это вредит пищеварению. Гробы, для того, чтобы экономить дерево, должны были изготовляться только с плоскими крышками; Венцы называли их «пресс для носа». Вскоре Иосиф пошел еще дальше и издал указ, не употреблять больше вообще никаких гробов. Мертвецов следовало погребать только в простой льняной простыне или в льняном мешке.