Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - [11]

А вторая догадка — в том, что здесь, в больнице, человеческие органы и члены можно доставать в нужных количествах более естественным, то есть коммерческим образом.

Значит, убийца-потрошитель был не столько обычным киллером, сколько садистом, или… чего доброго, даже сатанистом.

У меня ноги словно пластилиновые стали. Ну надо же, майор Крылов столько проскочил горячих точек и раскаленных пятен, чтобы здесь погибнуть как овца.

И третья догадка возникла — убийство с элементами садизма мог совершить кто-нибудь из джигитов. Показалось ему, например, что доктор Крылов плохо прооперировал его родственника, ну и решил отомстить по старинному обычаю кровной мести.

Тут меня как ветром сдуло из операционной. Я подумал, что найдется немало желающих отомстить и мне. А в коридоре осенило — когда я вошел на этаж, злодей находился еще в операционной, а потом спрятался в какой-нибудь палате. Недаром же ни одна рожа не попалась мне по пути. А сейчас, пока я здесь, потрошитель торопится, должно быть, на выход. Значит, срочно надо звякнуть на вахту, чтобы успели задержать. Где-то ведь должен быть сестринский пост, оснащенный телефонным аппаратом, и, скорее всего, в начале коридора.

Когда я подбежал туда, какой-то больной в пижаме цвета детских какашек накручивал колесико телефона. Я тронул товарища за плечо.

— Извините, любезный, спешное до неотложности дело.

Он полуобернулся ко мне. Парень похоже был казахом, но это полдела; еще я заметил на отвороте его пижамы, на серой фланели, две капельки крови. И он заметил, что я заметил. Я успел почувствовать, что он сейчас сделает что-то нехорошее болезненное и инстинктивно стал заслонятся. Молнией блеснул металл в руке парня, но я, конвульсивно дернувшись, блокировал ее в районе запястья. А потом машинально ударил якобы больного гражданина ногой под коленку и кулаком — по физиономии. Так называемый пациент завалился. Я не выпустил из внимания, что нож у него странной формы и цвета. Но когда для верности хотел запаять врагу носком по «тыкве», он зацепил мою ногу рукой и пинком уложил меня. Тут же эта бестия вскочила и напрыгнула, занося широкое лезвие, чтобы проделать дополнительную дырочку в моем организме. Впрочем, я успел перехватить руку с этаким «дыроколом».

Сразу стало ясно, что мышцы у «пациента» тигриные и статически он меня пережмет. Тогда я попробовал применить динамику и жвахнул ему локтем в челюсть. Помогло. Затем я рычагнул оппонента набок. Мы еще покатались по полу, сокрушая по пути стулья, столы, шкафы. В конце концов он снова оседлал меня — ловкая же зараза, сущая обезьяна — и приготовился провести болезненную операцию по рассечению тканей. Да уж какой из меня ушуист — знаю только базовую стойку: присел будто на унитазе, рука словно протянута к рулону туалетной бумаги.

Но тут по коридору раздался спасительный топот множества ног.

Этот гад вскочил, бросил звериные взгляды по сторонам и стрелой сорвался с места. Через несколько секунд до меня добежала кодла врачей и медсестер, которые только что закончили какое-то совещание.

Добежала медицинская шатия-братия и застыла, пялится, ничего понять не может. Я тоже не сразу собрался с силами, чтобы заорать на обормотов:

— Звоните на вахту, на посты, эта падла пришила доктора Крылова.

Тут уж они забегали, заголосили, зазвонили. Естественно, что на вахте и на постах отказывались понимать, не врубались, говорили «а?», «что?», «это вам не милиция».

Короче, улепетнул убивец. Переоделся в какой-нибудь нормальный прикид и выбрался через окно на нижнем этаже, или же спокойно, чинно прошествовал в главную дверь.

Через полчаса пожаловала ментура. Конечно же, она сперва на меня поперла, стала ко мне приставать насчет того, как я оказался в госпитале и что делал в операционной. Но поскольку три десятка человек наблюдало мою борьбу и убегающего гражданина, то менты со мной стали обращаться поделикатнее.

После переклички среди пациентов «второй хирургии» выявилась пропажа одного товарища из Ташкента, Угара Халилова, госпитализированного якобы с грыжей. Хороша была грыжа, когда этот «больной» меня прирезать пытался. Но не выяснилось, отчего он находился в клинике министерства обороны, кому сунул на лапу, чтобы там оказаться.

А еще менты на месте нашей драки нашли немного просыпавшегося кокаина, если точнее — высушенные листочки коки. Поэтому меня досмотрели, изъяли кровь на наркотическую пробу, да еще обшмонали квартиру на предмет наркоты.

После этих процедур следователь Буераков в своем кабинете взял с меня подписку о невыезде, однако злобу не проявил.

— По-большому счету мы к вам претензий не имеем, Хвостов, но как свидетель вы формально нам можете понадобиться.

— Рад за вас. Но не за себя. Если узбекский гражданин прирезал доктора Крылова и собирался тоже самое проделать со мной, почему бы ему не зайти на новую попытку?

Но капитан Буераков, конечно же, понял меня превратно.

— С чего это вы чувствуете такое неудобство? Вы что, в чем-то замешаны, Хвостов?

— Только в том, что вместе с доктором Крыловым исполнял приказы, воинский долг и тэдэ и тэпэ.

— Сдается мне, что абреки не станут резать всех подряд, или уж, по крайней мере, начнут не с вас с доктором Крыловым, — тонко заметил Буераков.