Фузеи и Карамультуки - [16]

Шрифт
Интервал

Это тоже специфика русского мышления, русской литературы, и если сравнить катастрофический подход русской литературы к судорогам истории с романом-катастрофой американского или даже более серьезного английского образца, мы увидим, что с одной стороны идет речь о тяжеловесе с громадными кулаками, а с другой стороны – вес пера. Англоязычные романы-катастрофы, которые мне довелось брать в руки, – это всегда конкретная сосредоточенность на локализованной медийными средствами проблеме: например, терроризм, или медицина, которая выпустила какую-нибудь бактерию, угрожающую жизни человечества. Крупнейший из американских, да и вообще западных, писателей, до сих пор не оцененный, Стивен Кинг, – он тоже локален, он тоже по-голливудски скандален, и в его позднем романе «Мобильник», и в «Противостоянии», – всегда есть некая конкретная система, в рамках которой осуществляется катастрофа.

Совсем не то в русской литературе. Когда русская литература начинает писать о катастрофе – это глобальная вибрация. Катастрофа начинается с души, катастрофа начинается с сознания, не с какого-то проклятого мобильника, по которому прошел сигнал – и все спятили, а в сердце человеческом начинается катастрофа; то ли воля к катастрофе, то ли переживание этой катастрофы, уже нездешней, но через посредство сердца приходящей в наше пространство. Потому что русская литература продолжает оставаться чувствилищем истории и совестью – совестью времени, совестью человечества. Это, возможно, единственная и последняя цитадель духа, из которой мы здесь, в России, еще продолжаем бросать вызов, отдав все остальное.


Американское бессознательное в литературе и жизни


«РУССКИЙ ЖУРНАЛ: Штаты—2008». 27.12.2008


Великий ученик Фрейда Карл Густав Юнг создал в противовес своему учителю теорию коллективного бессознательного, которое является скрытой душой народов. Согласно Юнгу, это бессознательное возникает на основе исторических травм, переживаемых общностью, которые затем так или иначе формируют «психическое подполье» нации.

Американцы как народ существуют достаточно долго, чтобы выработать свое собственное коллективное бессознательное – свыше 230 лет! Не Китай, конечно, но уже достаточно… Вопрос в другом: на базе чего формировалась эта «тайная психея» этноса, который некоторые исследователи (Лев Гумилев среди прочих) считают «химерическим», т. е. несостоявшимся как органическое целое?

Что касается «травм», то их в этой двухсотлетней с гаком истории было достаточно. Война за независимость в конце XVIII века, гражданская война и отмена рабства в 1861–1865 гг., война с Мексикой и захват Техаса, геноцид индейского населения континента и эпопея «Дикого Запада»… Официальная историография добавляет к этому, конечно, еще две Мировых войны, в которых на чужой земле приняли участие экспедиционные силы США. Повсюду в Америке рядом с памятниками героям гражданской войны (кстати, с обеих сторон) стоят монументы участникам заокеанских кампаний. Добавим и мы к этому списку Корею и Вьетнам – не столь славные и гламурные вылазки американского воинства, которые, тем не менее, оставили серьезные зарубки в народной душе.

В вопросе о том, что тайно и бессловесно переживает эта самая душа, может неплохо помочь официоз: власть декларирует некие лозунги, в которых пытается отчеканить национальный миф, при этом так или иначе реагируя на реальное «я» нации. Иными словами, официальный миф призван нейтрализовать коллективное бессознательное, которое по Юнгу травматично, а, стало быть, в конечном счете, деструктивно.

За лозунгами далеко ходить не надо: чуть ли ни каждый президент формулирует один и тот же концепт практически в одном и том же образе. У Рейгана и Буша-младшего это «сияющий город на холме», новая Атлантида, всплывшая, очистившись от скверны, из океанских глубин, чтобы все «труждающиеся и угнетенные» собрались на ее просторах и обрели… американскую мечту – домик, жену-Барби, надежный достаток, зарабатываемый в поте лица! А все, что находит ся за пределами этого ярко освещенного круга – ночь, полная злых шепотов, неведомых опасностей, знать о которых не стоит, но уничтожать которые надо…

Из этого президентского мифа, который элитная Америка пытается продать своему населению и остальному миру, легко сделать экстраполяцию к тому состоянию души, которое этот миф призван нейтрализовать. Это очевидно комплекс вины и страх перед неведомым, который осознается одновременно как угрожающий вызов своей безопасности и как жертва собственного преступления.

Великая литература Америки именно об этом. О шепоте в ночи, о ночных голосах в собственном мозгу, о скелетах, замурованных в погребе… Короче, о своей «темной половине»!

Этот комплекс вины развивался достаточно долго. В XIX веке его наиболее ярким выразителем стал Эдгар По. Большая часть написанных им шедевров психологического ужаса строится вокруг синдрома преступной души, которая пытается забыть о своем злодеянии, но при этом, разлагаемая силами Ада, постепенно сходит с ума, и, в конечном счете, тайное становится явным. Этот синдром можно обозначить по названию одного из рассказов По «Сердце-обличитель» (интересно, что разработанный По анамнез больной души, заглушающей голос совести через беспамятство, практически полностью воспроизвел основоположник сайентологии Хаббард в замечательном психологическом триллере «Страх»). Эдгар По как элитный писатель, чуждый еще технологиям массовой культуры, занимается индивидуальным преступлением. Мало кто обратил внимание, что открытая им проблематика в сжатой форме предшествует развернутой трактовке темы, которую дал Достоевский в «Преступлении и наказании» – конечно, на совершенно русский лад. Но тем не менее, своя «достоевщинка» есть и в американской психике…


Еще от автора Гейдар Джахидович Джемаль
Познание смыслов. Избранные беседы

«Познание смыслов» – это новое, принципиально переработанное издание «Разговоров с Джемалем», книги, в содержание которой легли все телевизионные передачи на канале «Радио-медиаметрикс» с одноименным названием. Выпуски данных программ вел журналист канала Олег Дружбинский. Передачи начали записываться в январе и закончились в октябре 2016 года. Практически каждую неделю, в один определенный день, Гейдар Джемаль выходил в эфир, чтобы раскрыть в той или иной степени на протяжении часа тему, которую он сам определял для этой программы.


Сады и пустоши: новая книга

Перед вами вторая попытка реализации незавершенного при жизни автобиографического проекта Гейдара Джемаля. Каждый рассказ в книге представляет собой компиляцию фрагментов из оставленных Джемалем нескольких десятков видеозаписей монологов, диалогов, многосторонних бесед. Этим данный вариант проекта принципиально отличается от ранее изданной книги, которая представляют собой просто сумбурную подборку распечаток, выданных составителями за авторскую «диктовку». В "Садах и пустошах" картины жизни мальчика из семьи послевоенной московской номенклатуры (дед Джемаля — «сталинский баскак» Леонид Шаповалов, директор Малого театра) сменяются колоритными зарисовками о центральных фигурах московского интеллектуального андеграунда 60-80-х гг.


Революция пророков

Гейдар Джемаль — интеллектуал с международной известностью и контркультурным прошлым. Собрание его философских работ и лекций разрушает множество популярных стереотипов. Современное мусульманское мировоззрение предстает перед нами во всей своей парадоксальности. Религиозная миссия пророков противопоставляется клерикальной практике жрецов. Противоборство Системы и Восстания превращается в вечную проблему для каждого из людей, слово «традиция» обретает взаимоисключающие значения, а единобожие указывает на уникальный выход из постмодернистского тупика.


Давид против Голиафа

Главная проблема современного человечества — исчезновение идеологии протеста. Протест есть как инстинкт, как практика, однако алгоритм протеста ликвидирован вместе с демонтажем классического марксизма. Марксизм на поверку оказался просто крайне левой формой либерализма. «Преодоление отчуждения» по Марксу на деле сводится к устранению трансцендентного измерения человека: человек должен, с точки зрения левых, стать вполне имманентным самодостаточным существом, растворенным в объективной реальности. Это тупик! Начнем протест с чистого листа: доведем отчуждение человека до абсолютной степени.


Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Данный сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в ХХ веке. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама – таких, как Сейид Кутб, аятолла Хомейни, Али Шариати, Калим Сиддыки. Вниманию читателя также предлагаются исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения.


Стена Зулькарнайна

Человечество раньше никогда не стояло перед угрозой оказаться в мусорной корзине Истории. Фараоны и кесари не ставили таких задач, их наследники сегодня – ставят. Политический Ислам в эпоху банкротства «левого протеста» – последняя защита обездоленных мира. А Кавказ – это одна из цитаделей политического Ислама. … Теология в Исламе на протяжении многих столетий оставалась в руках факихов – шариатский юристов… Они считали и продолжают считать эту «божественную науку» всего лишь способом описания конкретных действий, предписанных мусульманину в ежедневной обрядовой и социальной практике.


Рекомендуем почитать
«Молодая Россия». Вариации на тему национализма в маршах эпохи

«Ни белые, ни красные, а русские», «Царь и Советы», «Лицом к России» – под этими лозунгами выступала молодежь из «Молодой России», одной из самых крупных заграничных российских организаций, имевшей свои отделения на всех континентах и во всех государствах, где были русские изгнанники. Автор рисует широкое полотно мира идей младороссов, уверенных в свержении «красного интернационала» либо через революцию, либо – эволюцию самой власти. В книге много места уделяется вопросам строительства «нового мира» и его строителям – младороссам в теории и «сталинским ударникам» на практике.


Политические деятели викторианской Англии

В книге представлена серия очерков, посвященных политически деятелям Англии Викторианской эпохи (1837–1901). Авторы рассматривают не только прямых участников политического процесса, но и тех, кто так или иначе оказывал на него влияние. Монография рассчитана на студентов, изучающих историю Нового времени, и всех интересующихся британской историей.Печатается по решению научного совета Курганского государственного университета.Министерство образования и науки Российской федерации. Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Курганский государственный университет».


Россия Путина

Данная книга – пример непредвзятого взгляда на современную Россию. В своей книге Иван Бло, многие годы изучающий Россию, уделяет внимание самым разным аспектам жизни страны – историческому развитию, внутренней и внешней политике, экономике, демографии, армии и обороне, церкви и духовности. Он является убежденным сторонником тесного стратегического сотрудничества Парижа и Москвы.Этот анализ неразрывно связан с деятельностью Владимира Путина, лидера современной России. Именно через достижения и результаты работы президента России автору удалось в наиболее полной мере раскрыть и объяснить суть многих происходящих в стране процессов и явлений.Книга Ивана Бло вышла в свет в Париже в декабре 2015 года.


Глобальные сдвиги и их воздействие на российское общество

Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.


В защиту глобального капитализма

Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.


Непятидневная война

Введите сюда краткую аннотацию.