Футарк. Третий атт - [2]

— А ты вот что… — Хоггарт подлетел поближе и зашептал мне на ухо. — Только ты это… поживей, а? Надо ж как следует в свадебном путешествии развлечься!

— Будто вашим развлечениям что-то мешает, — ответил я.

— Кин! Хочется же по-людски, как ты не понимаешь? — нахмурился он.

Я действительно не понимал: чужая молва призракам не страшна, ведь так? Следовательно, всему виной их собственное ретроградство, а я почему-то должен этому потакать. С другой стороны, они ведь от меня не отвяжутся…

— Ну хорошо, — решил я. — Только с одним условием: до возвращения домой вы ко мне приставать не будете.

— Если у тебя всё получится, — уточнил он, я мысленно застонал, и мы ударили по рукам.

Задача была нетривиальной. Разумеется, я обедал за капитанским столом, но повода заговорить о подобном как-то не представлялось, а призраки маячили поблизости и своим скорбным видом всячески портили мне аппетит.

По счастью, вскоре у меня выдался случай побеседовать с капитаном (причем сделать это так, чтобы он не приказал скрутить опасного сумасшедшего и запереть в лазарете или каюте до порта прибытия). Он сам пригласил меня к себе, не лично, конечно, через стюарда, а когда я к назначенному часу постучал в капитанскую каюту, передал мне телеграмму.

— Просили соблюдать строгую конфиденциальность, — сурово сказал он. — В телеграмме, адресованной мне, сказано, что могут быть затронуты интересы нескольких государств! Вы понимаете, о чем я?

Я не понимал, но он так на меня смотрел, будто подозревал, что у меня в наручных часах пистолет, в ботинке — выдвигающееся лезвие, в галстуке — капсула с ядом, а сам я — агент на службе Его Величества.

Телеграмму отбил Фрэнк. Ничего настолько уж секретного в ней не было: друг мой сообщал, что не застал меня в Британии, поэтому подробное письмо отправляет с оказией, и к тому моменту, как пароход доползет до Мексики, оно уже будет ждать меня в консульстве. Упоминалось только, что это касается Хуаниты в связи с известным мне делом, и я немного насторожился. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что капитан тоже немного напрягся.

— Дурные вести? — спросил он. — Я слыхал, в Мексике местные совершенно распоясались!

— Да, это верно, — кивнул я. — А вы слышали что-нибудь о последних происшествиях? Я, видите ли, был оторван от благ цивилизации и не успел наверстать упущенного перед этим путешествием.

— Кое-что слыхал, — кивнул он и погладил усы. — Составите мне компанию, мистер Кин?

— Разумеется, — ответил я.

Тем вечером мы славно усидели бутылочку виски… и еще одну… или две? Потом капитанские запасы кончились, и я вынул фляжку (не в бутылке же было везти мое зелье!). После пары глотков глаза капитана сошлись на переносице, а я пощелкал пальцами. Вдруг моя догадка верна?

— Сэр, у меня к вам личная просьба, — произнес я, отчасти вернув его к реальности.

— Да-да? — протянул он, а я, пока капитан не отключился снова, вкратце изложил нижайшую просьбу своего слуги (то есть Хоггарта).

— Н-никаких проблем, — выговорил он, попытался встать, но не смог. — Кин, дружище… судовой журнал в сейфе… И зовите сюда ваших влюбленных чаек, ха-ха!

Чайки явились мгновенно. Судя по тому, что взгляд капитана сфокусировался, он их действительно видел.

— А что они какие-то… зыбкие? — спросил он, поводив пальцами перед лицом.

— Мы немного перебрали, — честно ответил я, стараясь выбрать из двух стульев настоящий. — Третья бутылка явно была лишней.

— А! Настоящему морскому волку это что… — Капитан перелистал журнал, нацелился пером на страницу и тут же поставил кляксу. — Кин, напишите вы, что ли… А то что-то пальцы сводит, старость не радость…

Я старательно вывел под его невнятную диктовку запись о том, что такого-то числа такого-то года на борту парохода «Океаник» в брак вступили Джек Хоггарт и Элизабет Грейвс, заверено капитаном Баренсом (подпись он кое-как поставить сумел). Лиззи, посерев от усилия, сумела удержать перо и нарисовать непонятную закорючку на месте подписи. Хоггарт набычился и тяжело вздохнул. Я понял эту пантомиму так, что он способен накарябать только крестик, и расписался за него сам. В смысле, тоже нарисовал закорючку.

— П-па-аздравляю, — сказал капитан. — Живите счастливо! Надо отметить…

Я замахал руками, прогоняя счастливых призраков, заботливо налил капитану еще, убрал журнал в сейф, а ключ на место и потихоньку ушел в свою каюту. Надеюсь, наутро Баренс ничего не вспомнит. А если и вспомнит… пустые бутылки наведут его на раздумья. Ну а журнал… тут я ухмыльнулся и сунул свое вечное перо в карман: невидимыми чернилами я развлекался еще в детстве.

2.

Тепло распрощавшись с капитаном, я отправился в гостиницу, поминутно утирая пот со лба. Надо же, совершенно отвык от этого климата! Не такое уж пекло, но рубашку, кажется, уже можно выжимать, а вон тем местным — хоть бы что. Старею, не иначе…

Тут я вспомнил, что на мне нательная рубашка, сорочка, жилет и пиджак, не считая кальсон под брюками — то, что в Британии именуется легким летним костюмом, — раньше-то я гулял тут, как и местные, в одной рубахе на голое тело! Честно слово, я позавидовал себе прежнему.