Фультон - [49]
Летом 1802 года Фультону пришлось еще раз встретиться с Джемсом Уаттом. Маститый изобретатель почти отошел от практической деятельности, дав миру все, что мог дать его творческий гений. Крупные средства, которые давали заводы в Сохо, позволили Уатту осуществить свою старую мечту о путешествии по Европе. В этом году он вместе с женой проехал по Рейну до Франкфурта и на обратном пути задержался в Париже. Старый Уатт с снисходительной улыбкой слушал горячий рассказ Фультона о своих работах над пароходом. Уатт был убежден, что его паровая машина достигла возможного совершенства. На попытки Фультона внести в нее кое-какие конструктивные изменения он смотрел, как смотрит дед на шалости резвого внука.
Зимой 1802 года Фультон изготовил небольшую модель парохода. Испытания ее, произведенные на реке Сене, дали отличные результаты. Ливингстон снабдил Фультона необходимыми средствами для постройки паровой лодки больших размеров. Зима 1802–1803 года также прошла для него в напряженной работе. Колесо и передача к нему действовали прекрасно. Слабым местом конструкции была чрезмерная тяжесть двигателя — за такое короткое время нельзя было изготовить машину более облегченного типа.
По настоянию Ливингстона было решено произвести испытания парохода на Сене, в Париже. Фультон не возражал: он был уверен в успехе публичного испытания.
Весна 1803 года пришла дождливой и бурной. Несколько дней подряд сильный западный ветер гудел и носился над парижскими крышами. В одну из ночей разразилась буря. Валились столетние липы Тюильрийского парка. Сорванные с крыш черепицы с треском рассыпались по каменной мостовой. Ставни слетали с петель и разбивали оконные стекла. На Сене, ленивой и спокойной в тихую погоду, загуляли пенистые волны.
В раннее бурное утро на крыльце американского посольства загрохотал дверной молоток. Стучали двое сторожей, охранявших паровую лодку, причаленную к набережной у Нового Моста.
— Мосье Фультон! Мосье Фультон! — кричали они, колотя в двери. — Несчастье! Но что могли мы сделать? Нас самих чуть не сбросило в воду…
Из бессвязного рассказа Фультон скоро понял, что произошла непоправимая катастрофа. Его парового судна больше не существовало. Порыв ветра — так говорили сторожа — сорвал его с причалов и бросил на каменный выступ. Тяжелая машина — этого Фультон опасался всегда — сорвалась с креплений, пробила легкий корпус лодки и вместе с ней погрузилась на дно реки.
История этой первой катастрофы с паровым судном осталась невыясненной. Сторожа клялись, что они сделали все возможное, чтобы удержать лодку на месте. Но в их клятвах Ливингстону почувствовалась неискренность. Кроме того, было замечено, что, несмотря на раннее время, сторожа уже успели побывать в погребке. В дальнейшем выяснилось, что в момент катастрофы их не было на месте. Они утверждали, что отлучились всего на часок, чтобы согреться… Но лодка, по их словам, и тогда не оставалась без должной охраны. Двое славных парней, с которыми они познакомились за рюмкой абсента, согласились приглядеть за покинутым судном. Такая любезность совершенно незнакомых людей была тем более непонятной, что они же и угощали сторожей в кабачке.
— Это — добрые ребята, — говорили они, с сожалением вспоминая своих недолгих друзей, — хоть и не из наших…
Выяснилось также, что ночные приятели, проявившие такое подозрительное гостеприимство, неважно владели французской речью и называли друг друга английскими именами. Это обстоятельство бросало совершенно новый свет на происшедшую катастрофу. Более чем вероятно, что слухи о новой подводной лодке перенеслись уже по ту сторону Ламаншского канала. Английское правительство хорошо оплачивало всякое сведение, так или иначе связанное с вопросами обороны. Надо полагать также, что дом американского посольства был под постоянным наблюдением английского шпионажа. Мог ли остаться незамеченным для английских военных агентов исторический опыт с подводным судном Фультона?
Несомненно, что Ливингстон и Фультон тоже не выходили из круга наблюдений. И, кто знает, одним ли только недомыслием об’яснялось упорство некоторых чиновников французского министерства? У Фультона не было во Франции ни врагов, ни соперников. Уничтожение его парохода могло быть выгодным лишь англичанам, справедливо опасавшимся, что новое изобретение немедленно будет использовано против Англии.
Загадочная гибель паровой лодки не заставила Фультона опустить руки. Препятствия и новые трудности никогда не приводили этого человека в уныние. Не медля ни часа, он сам исследует место, где случилось несчастье. К великому удовольствию собравшихся зевак, Фультон раздевается и сам несколько раз ныряет в холодную воду, чтобы определить место, где. лежит разбитый корпус лодки и паровая машина. К счастью, Сена в этом месте не имела значительной глубины. Лодка была обнаружена на глубине двух-трех метров. Выяснилось также, что машина не пострадала, — сломанным оказался только корпус самого судна.
Фультон и Ливингстон быстро доставили в месту, где затонул пароход, все необходимые средства для его быстрейшего под’ема. На двух связанных баржах был укреплен прочный ворот, и с помощью цепей и канатов затонувшее судно через несколько дней вернулось с илистого дна Сены на поверхность воды.
Книга в доступной форме рассказывает об истории появления паровых машин и железных дорог, повествует об их устройстве и роли в экономике большой страны. Кроме подробного описания устройства, издание снабжено наглядными, хоть и упрощенными схемами и художественными иллюстрациями.
Издание посвящено памяти псаломщика Федора Юзефовина, убитого в 1863 году польскими повстанцами. В нем подробно описаны обстоятельства его гибели, а также история о том, как памятный крест, поставленный Юзефовину в 1911 году, во время польской оккупации Западной Белоруссии был демонтирован и установлен на могиле повстанцев.Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей Беларуси.
Это самое необычное путешествие в мир Антуана де Сент-Экзюпери, которое когда-либо вам выпадало. Оно позволит вам вместе с автором «Маленького принца» пройти все 9 этапов его духовного перерождения – от осознания самого себя до двери в вечность, следуя двумя параллельными путями – «внешним» и «внутренним».«Внешний» путь проведет вас след в след по всем маршрутам пилота, беззаветно влюбленного в небо и едва не лишенного этой страсти; авантюриста-первооткрывателя, человека долга и чести. Путь «внутренний» отправит во вселенную страстей и испытаний величайшего романтика-гуманиста ХХ века, философа, проверявшего все свои выкладки прежде всего на себе.«Творчество Сент-Экзюпери не похоже на романы или истории – расплывчато-поэтические, но по сути пустые.
В литературном наследии Лермонтова поэмам принадлежит особое место. За двенадцать лет творческой жизни он написал полностью или частично (если считать незавершенные замыслы) около тридцати поэм, — интенсивность, кажется, беспрецедентная в истории русской литературы. Он сумел продолжить и утвердить художественные открытия Пушкина и во многом предопределил дальнейшие судьбы этого жанра в русской поэзии. Поэмы Лермонтова явились высшей точкой развития русской романтической поэмы послепушкинского периода.
Евгений Львович Шварц, которому исполнилось бы в октябре 1966 года семьдесят лет, был художником во многих отношениях единственным в своем роде.Больше всего он писал для театра, он был удивительным мастером слова, истинно поэтического, неповторимого в своей жизненной наполненности. Бывают в литературе слова, которые сгибаются под грузом вложенного в них смысла; слова у Шварца, как бы много они ни значили, всегда стройны, звонки, молоды, как будто им ничего не стоит делать свое трудное дело.Он писал и для взрослых, и для детей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.