Фуга с огнём - [36]

А Василий начал читать. Вслух. Не слишком громко, правда.

– Замечательно! – Нина сияла. – Слушай, а почему киберпанк? Ты же что-то другое собирался, я помню. Детектив вроде.

Да. Собирался. Но вот как-то так само вышло.

– Мне всё равно нравится! – Нина обняла его и поцеловала. – Но тебе придётся мне химию эту объяснять.

– Что, непонятно? – и Василий понял, что да, непонятно. А что было ожидать? Это ему вся органика с неорганикой родная и очевидная, а остальным?

– Всё, я понял, – Василий склонился над текстом. – Надо будет добавить кое-что. Чтобы и другие поняли. Спасибо!

Помимо Харитона Василий стал чаще здороваться с Пантелеевой, Агриппиной Васильевной. Начальница ЖЭУ. Неопределённого возраста дама, с крашеными волосами и, словно Афанасьевна, всегда с сигаретой в зубах. Голос, к слову, не такой бас, но зычный. А уж когда Пантелеева крепко выражалась, любой портовый грузчик сгорел бы от зависти.

И всегда у неё при себе ножницы. Секатор. И постоянно что-нибудь ими подправляет, даже осенью и зимой.

– А, Василий, – кивнула она утром, когда Василий вышел – платить дань мусорной машине, мусор выносить, по-простому. – Твою мать! – крикнула она, глядя за спину Василия. – Сергеев, ну-ка собрал всё это г…, чтобы во дворе чисто было! – она вновь посмотрела на Василия – тот уже собирался войти в подъезд. Ну не любит он крепких выражений. Особенно от женщин.

– Развелось лентяев, – пояснила она и, ловким щелчком, отправила свой бычок прямо в урну. – Так это правда? Ты у нас книгу пишешь?

– Пишу, Агриппина Васильевна, – признал Василий. И откуда знает?

Начальница посветлела лицом, и взяла его за запястье.

– Знай наших! – прогудела она. – Не забудь сказать, когда в магазинах будет!

– А вы что любите читать?

– Я не читаю, – отмахнулась она. – Некогда. С этими паразитами вообще жить некогда. – Она оглянулась. – Шерлока Холмса читаю, – призналась шёпотом. – С детства любила. Ну всё, пора мне. Пиши, пиши, Вася, старайся!

Василий только головой покачал, глядя, как Пантелеева громогласно наводит порядок. Держа в руке секатор. Для убедительности?

12

Новый Год прошёл очень даже приятно. Как год встретишь, так и проведёшь, повторяла Нина, и встретили отменно. Трижды встретили. Дома у себя, вдвоём; потом – у одних родителей, потом у других. Родители Василия и не скрывали сомнения, что сын спарвится, но – счастливы, и Ниной довольны.

Все и всем довольны.

Что-то всё-таки происходило, раз будущие родственники со стороны будущей супруги стали добрее и внимательнее. Нина, конечно, часто говорит с ними, и, возможно, даже делится ходом творческого процесса.

Пусть.

А самым приятным был звонок Кальяненко, за три часа до наступления Нового Года.

– Василий Кондратьевич? – услышать голос Бирюкова-Кальяненко Василий ожидал менее всего. – Вас можно поздравить?

– С Новым Годом вас, Ар… Борис Сергеевич!

– И вас также, – голос Кальяненко потеплел. – Так вам ещё не говорили? Странно. Тогда я первый. Поздравляю с первым местом в конкурсе!

Василий так и сел. Хорошо хоть, на стул. Нина бросилась к нему, но увидела лицо и отошла в сторонку, улыбаясь.

– Очень, очень хорошо написано, – продолжал Кальяненко. Слышно было, что и по его сторону трубки вовсю идёт ожидание Нового Года. – Жюри у нас строгое, но только один снизил оценку. Чистая победа, Василий Кондратьевич. Вручение премий и награждение будет пятнадцатого.

– С-с-спасибо, Борис Сергеевич!

– Мне за что? Вы сейчас что-нибудь пишете?

– П-п-пишу.

– Вот и замечательно! Как напишете, обязательно позвоните. Вам нужно публиковаться. Я вас кое с кем познакомлю. Ну, не буду отвлекать, приятного праздника! – короткая пауза. – Низкий поклон вашей Музе!

– С-с-спасибо! – ответил Василий уже коротким гудкам.

– Ты такой счастливый, – Нина схватила наброшенное на спинку стула полотенце, осторожно смахнула с его лица слезинки. – Победил, да? Твой рассказ победил?

Василий подтвердил кивком. Голос ещё не вполне работал.

– Вот умница! – Нина уселась к нему на колени, обняла. – У нас всё получится! Всё-всё! Я знаю!

Но был ещё и четвёртый Новый Год. Который случился сразу после первого.

Даже под Новый Год Василию не удалось просто поваляться и поспать. Выработался уже рефлекс вставать рано и бежать на кухню – трудиться. И статьи получались что надо, спасибо Музе, и… «Валентность». Да. Вот последняя получалась особенно хорошо. Уже закрутился сюжет, уже жадные и недалёкие политики готовили Земле катастрофу… которой не суждено случиться. Нет. У Василия всегда и везде счастливый конец. Участники конкурса и над этим смеялись.

Муза была там. В половину третьего первого января она сидела… но не в майке и джинсах. В этом своём пеплосе. И была уже не толстой.

– Садись, – улыбнулась она, и мир по ту сторону дверного проёма посерел. Василий уже знал, что это. Там, за пределами кухни, сейчас не движется время. Непонятно, откуда Муза брала это время, оно шло только здесь, а в окружающем мире всё замирало. Во второй раз Василий не на шутку испугался – ведь и Нина выглядела неживой. не дышала, не шевелилась. Но вскоре перестал и бояться, и удивляться. Когда Муза на кухне, она всегда дарит как минимум час времени.