Фуга с огнём - [23]

– Да, нужна, – Василий сам от себя такого не ожидал.

– Приезжайте, – пригласил Кальяненко. – Запишите адрес. – И продиктовал, не дожидаясь ответа.

– Прямо сейчас?! – Василий не сразу отыскал, чем и на чём записать.

– Когда хотите, – и отбой.

Вот это да! Сейчас только Василий осознал, что согласился только ради того, чтобы повидать Кальяненко лично. Никакой он не Кальяненко, все знают, что в миру писателя зовут Борисом Сергеевичем Бирюковым. Но издателя это имя явно не устраивало.

2

Аристарх Кальяненко, он же Борис Бирюков, оказался точно таким, каким его изображали на обложках книг. Высокого роста, тощим и желчным. Длинное лицо и полные губы. Правда, на обложках он отечески улыбался. В прихожей пахло дорогим табаком – ну да, писатель курит трубки. Шеф у Василия тоже любит это дело. И повторяет, возможно, в плане самокритики: умному трубка даёт время подумать, а дураку – подержать что-нибудь во рту.

– Покажите, – потребовал мэтр первым делом, когда Василий представился. Нанять такси, чтобы приехать к Кальяненко, оказалось вовсе не жалко.

– Простите, Ари…

– Борис Сергеевич, – поправил Кальяненко-Бирюков. – Незачем. Вы говорите, что оборвали мой номер с объявления. Бумажка при вас?

– Конечно, – Василий протянул ему тот клочок. Титан киберпанка возложил на нос очки и осмотрел клочок. Даже принюхался. Молча протянул клочок обратно, и Василий обмер. Ничего там не было на клочке. Хотя трудно перепутать: бумага очень уж странная, плотная и вязкая, что ли – отрывать клочок было трудно. И пусто! Невидимые чернила, что ли? Или как это объяснить? Василий никогда не ощущал себя настолько глупо. Сейчас его выпроводят, и хорошо, если не презрительно. Кальяненко, говорят, на резкости не скуп. Уж как приложит…

– Моего телефона нет в справочниках, – пояснил Кальяненко. – Чаю хотите? – предложил он неожиданно. – Раз уж так получилось.

Василий прошёл за ним, как сонная собачка на поводке – послушно и пошатываясь. Автоматически зашёл в ванную, куда указал хозяин дома, вымыл там руки. А в голове всё одно вертелось: не понимаю, как такое могло случиться? Идиотские шутки! И почему Кальяненко не разозлился?

– Какой был почерк? – поинтересовался Кальяненко, и Василий со страху всё вспомнил. Почерк похож на женский, точно. Чёрные чернила, кое-где растёкшиеся. От сырости, должно быть. Приклеено поверх всех прочих объявлений, девять хвостиков с телефоном.

– Что вам в чай, молоко или лимон? Или просто чай? Я вот люблю просто так, – пояснил Кальяненко. – Вы что дрожите, испугались?

– Испугался, – признал Василий. В чае Кальяненко тоже разбирается. А почему он дома один? У него жена и двое детей. Вроде бы не сезон отпусков, вон какая унылая осень.

– Так значит, вам нужна моя муза, – улыбнулся Кальяненко. – Смелое решение, молодой человек. А что вы пишете?

Василий покраснел.

– Так… ничего, Арист… простите, Борис Сергеевич. Ерунду всякую.

– Если вы скажете Музе, – именно так обратился, с заглавной буквы, – что пишете ерунду, я вам не завидую, – заметил Кальяненко. – Тогда и начинать не надо было. Покажите.

– Простите?

– Покажите, что написали. У вас же с собой? Или что у вас в папке?

Папка. Хоть убей, Василий не помнил, зачем взял её и, что хуже, что там внутри. Непослушными пальцами расстегнул папку – и действительно, нашлись несколько листков с тем самым рассказом.

– Да вы пейте, пейте, – Кальяненко вновь снабдил нос очками, и откинулся на спинку стула. – Не стесняйтесь. Это Глаша, супруга моя, напекла. Я обожаю пирожки, а вы? Угощайтесь! – и погрузился в чтение. Взял со стола трубку – о да, знаменитая его трубка, чёрная, с головой чёртика, всегда с ней на фотографиях, посмотрел на гостя – не возражаете? Гость не возражал. Дым, тем более, оказался ароматным.

Читал он творение Василия с непроницаемым выражением на лице. В конце концов, Василий осмелел, и попробовал предложенное. В пирожках его жена толк понимает, не отнять. Он съел три, и с удовольствием продолжил бы, но тут Кальяненко перестал походить на каменного гостя.

– Это ваша первая работа? На тот конкурс, в газете? Совсем неплохо, Василий. Да вы ешьте, не стесняйтесь. Только попробуйте сказать. что не понравилось.

– Очень вкусно, – признался Василий. – Простите, я не для… я не думал…

– Да верю, верю, – покивал Кальяненко. – И в объявление верю. Это она может. Ну так что, вам действительно нужна муза?

– Нужна, – решил поддержать игру Василий.

– Ну, тогда она ваша, – развёл руками Кальяненко. – А я вернусь к детективам. Всю жизнь мечтал писать детективы.

– П-п-простите?!

Детективы. Да, действительно, начинал Кальяненко с детективов. Но потом так резко ушёл в мир киберпанка, что все диву давались. А самые ранние читатели остались очень недовольны.

– Ну, вы сказали, что она вам нужна – значит, она ваша. Простите, Василий, у меня строгий режим работы. Очень приятно было познакомиться.

Его выпроваживали. Но не слишком грубо.

– Заходите, – разрешил Кальяненко, пожав гостю руку – уже в прихожей. – Мне кажется, вам может потребоваться консультация. Звоните и заходите. Буду рад, – и ещё раз пожал руку.

Василий вышел наружу, совсем одуревший. Дома у него стоят все книги Кальяненко. Весь его киберпанк. И только что сам говорил с мэтром, запросто, сидел там, чаи гонял. Бывает же!