Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер - [291]

При исследовании этих явлений в социальных ситуациях, например, в организациях, трудовых коллективах, семьях и т. п. нетрудно видеть, как много делается людьми для предотвращения конфликтов, т. е. потенциальных стрессоров и фрустраторов. Здесь и распределение пространства между членами группы, и распределение объектов, имеющих функциональное значение, распределение прав и обязанностей, социальных ролей, власти и полномочий и т. п. Те, кто выработал для себя альтернативные методы разрешения конфликтов еще до их наступления, и знают, как надо действовать во время конфликтов, при наступлении таких ситуаций переживают лишь слабый стресс и фрустрацию.

Когда мы говорим о защитно-адаптивных комплексах и стратегиях, то имеем в виду именно это[518]. Здесь мы можем добавить еще одно утверждение (гипотезу), а именно: степень вооруженности личности определенными адаптивными механизмами, комплексами и стратегиями и составляет то, что можно назвать адаптивными способностями (или адаптивным потенциалом) личности. Некоторые идеи об этом мы уже выдвинули в только что упомянутых монографиях, но эту гипотезу в дальнейшем можно разработать более подробно, поскольку она конкретизирует проблему адаптивных способностей и потенциалов, создавая предпосылки для их исследования эмпирическими методами.

Отметим одно существенное различие, замеченное МакГратом. Он предлагает разделить две разновидности поведения по предварительному преодолению стресса: а) предвосхищенное преодоление (anticipitory coping): это подготовительные действия, необходимые для предотвращения нежелательных последствий будущей стрессовой ситуации. (Например, человек не может предотвратить землетрясение, но может принимать определенные предварительные меры: сейсмостойкое строительство, обучение населения способам самозащиты и т. д. для уменьшения его разрушительных последствий); б) превентивное преодоление (preventive coping): целью таких действий является предотвращение появления самих стрессоров (стрессогенных обстоятельств). Например, если бы человек мог, совершая определенные действия, предотвратить землетрясение, его действия были бы превентивными (предотвращающими). Тот, кто считает, что молитва поможет предотвратить катастрофу, по существу предпринимает превентивные действия. Если взять более реалистические случаи, то примером может служить следующий: в изолированных группах территориальное поведение служит для предотвращения межличностных конфликтов.

Идеи о территориальном поведении, как средства избегания стрессогенных ситуаций, следует развивать. При этом следует иметь в виду следующее замечание МакГрата: территориальное поведение служит также цели уменьшения межиндивидуальных контактов в ответ на уже возникший конфликт. В таких случаях различные проявления территориальности представляют собой скорее не бегством (escape), а избеганием (avoidance)[519].

Часть седьмая. Этническая самозащита и характер

Глава 59. Архаическая самозащита

§ 1. Архаические защитные механизмы

А. Архаичность защитных механизмов. – Как и все остальные элементы и блоки культуры каждого народа, так и его психологическая культура, а в составе последней – культура психологической самозащиты, является историческим образованием. Она возникает еще в начале антропогенеза и этногенеза и меняется в ходе дальнейшей истории этноса. На различных этапах развития национальной культуры существовали различные системы психологических защитных механизмов, состоящие как из общечеловеческих, так и из этнически специфических защитных механизмов и их комплексов.

Поэтому, в соответствии с этапами истории каждого народа, можно выделить соответствующие системы защитных механизмов – архаических (в начале антропогенеза, расогенеза и этногенеза) – среднеархаичные – новые и новейшие. Во всяком случае есть такие защитные механизмы, которые возникли очень давно и использовались еще древнейшими людьми. Система защитных механизмов прогрессировала вместе с развитием интеллектуальной и эмоциональной жизни этноса. Появлялись новые механизмы, от некоторых архаичных механизмов проходилось отказываться, хотя бы на сознательном уровне и при публичной самозащите, и т. д.

Если это так, то у современного человека вполне возможна психическая регрессия к архаическим формам психологической самозащиты. Иначе говоря, существует (возможна) специфическая психическая и временная регрессия, в результате которой в психике человека актуализируются архаические защитные механизмы. Это специфическая психозащитная регрессия. Мы полагаем, что эта возможность очень часто реализуется у современных людей.

Поскольку до наших дней еще сохранились как действительно архаичные этносы, так и т. н. реликтовые этносы (термин Л. Гумилева), которые завершили полный цикл своего развития, то у нас все еще есть возможность исследования архаических защитных механизмов путем регистрации защитных процессов таких народов.

Кроме того, архаические формы психологической самозащиты латентно продолжают существовать в бессознательной и подсознательной сферах психики и в культуре современных цивилизованных народов, а в некоторых стратах общества – в явном виде, в повседневной психической жизни и поступках.