Фрунзе - [71]
Каждый час приближал Михаила Фрунзе к родине, к горам Алатау, к Пишпеку и Ташкенту.
Вот выросли одетые снегом вершины Чимгана, навевающие летом прохладу на разморенный зноем Ташкент. Вот Келес мелькнул, вот громыхнул поезд по высокому мосту через Боз-су с деревянным старинным акведуком. Высокие чинары и кара-тереки, еще прозрачные, струились тонкими ветвями в светло-голубое, как кисея, небо. Солнце еще не слепило и не жгло. Вот потянулись желтые домики ташкентской окраины. Арбы с высокими скрипучими колесами замелькали на перекрестках.
Вот и вокзал, наконец… Поезд остановился. Оркестр грянул «Интернационал». Заместитель командующего Туркестанским фронтом Новицкий торжественно подошел с рапортом. Вытянулись встречавшие, приложив руки к козырькам.
Из-за штыков почетного караула, из-за плеч высших военных работников — Куйбышева, Новицкого и других — на Михаила Фрунзе вдруг глянули хорошо знакомые, родные глаза. Это был брат — врач Константин Васильевич, «брат Костя», с которым когда-то делил он и горе, и радость, и черствую краюшку хлеба, и кров в глиняном домике верненского писца. Константин Фрунзе работал теперь врачом в Ташкенте.
С трудом удержался командующий фронтом, едва не нарушив уставной церемонии. Чуть-чуть не вырвалось: «Костя! Ты ли?»
А потом, когда добрался до него сквозь густую толпу встречавших, засыпал вопросами:
— Что мать? Где она? Жива ли? Здорова ли?
Оказалось, что мать жива. Все это время она жила с одной из дочерей в городе Верном. Колчаковской агентуре не удалось ее обнаружить.
— Эх, ведь сколько лет не виделись! Поехать бы к ней сейчас же, помчаться!.. Да никак нельзя, Костя! — качает головой Михаил Васильевич.
Ожили в мельчайших подробностях картины не столь уж, в сущности, далекой юности. Ему, Михаилу Фрунзе, теперь тридцать пять лет, брату — тридцать девять… Свежи еще в памяти годы ученья, поездки из Верного в Пишпек, путешествие по горам Тянь-Шаня и Алатау.
— Горам я немало обязан… — как бы спускаясь откуда-то сверху, с задумчивой улыбкой говорил Фрунзе брату. — Они меня, Костя, и в тюрьмах подымали… Над отчаянием, над тоской бессильной. Как вспомню горы — словно взлечу, и сразу легче становится все переносить: издевательство всякое, возню с «парашами», даже смертные приговоры, о которых ты знаешь.
— А мы тебя, Миша, уже и не чаяли видеть в живых… Вдруг слышим — Фрунзе, Михаил Фрунзе ведет одну из красных армий на Колчака, потом в Туркестан… И верим и не верим… Неужели наш Миша? Да где же он этому делу научился… стратегии… тактике?..
Город Ташкент был похож в те дни на военный лагерь. Большой белый дом, одно из немногих трех-этажных зданий Ташкента того времени, был занят штабом командующего Туркестанским фронтом Михаила Фрунзе.
Весть о приезде нового командующего разнеслась очень быстро. Особенно поражало местных жителей— узбеков, что у него была борода.
— Сакал бар… Сакал бар… [23] — слышалось всюду.
Борода много значила в глазах мусульман. Борода была признаком умудренности, знаний, опыта. А когда стало известно по кишлакам, что новый советский начальник — уроженец Туркестана, хорошо знает местные языки и обычаи, то муллы и баи совсем насторожились.
— Такого зря не пошлют…
Да, Ленин знал, кого послать в Туркестан!
В день своего прибытия в Ташкент Фрунзе обратился к войскам:
«Сегодня, 22 февраля, я с полевым штабом прибыл в Ташкент и вступил в непосредственное командование войсками, расположенными в пределах Туркестана.
Первая мысль и слово обращаются к вам, красные воины старых туркестанских формирований.
В беспримерно тяжелых условиях, отрезанные отовсюду и лишенные братской помощи рабоче-крестьянской России, отбивая бешеные атаки врага извне и внутри, вы были грозным и стойким часовым революции здесь, в Туркестане.
…Вы без различия языка, религии и национальности объединились в братский военный союз рабочей, крестьянской и дехканской бедноты и спасли положение. Вы заслужили величайшую признательность социалистического отечества и пролетариата всего мира.
От имени высшего командования Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, от имени верховного органа ее Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета я приветствую вас и именем Республики приношу сердечную благодарность за ваши труды на благо трудящихся…»
Фрунзе тщательно изучает обстановку в Туркестане, все взвешивает, анализирует, делает выводы.
Карта Туркестана не была для него лишь прихотливым узором рек, горных цепей, рубежей и дорог. Карта страны дышала на него дыханием живых людей, настрадавшихся от былого бесправия.
В первой половине марта войска Фрунзе громят в Семиречье белогвардейские войска Анненкова, Дутова, Щербакова. В начале апреля значительная часть этих войск сдалась, а разрозненные, разбитые остатки, преследуемые частями Красной Армии, вместе с главарями бежали за китайскую границу, в район Кульджи.
Вскоре после прибытия в Ташкент Фрунзе поехал по солнечной стране. Его поезд шел медленно, останавливаясь почти на всех станциях, больших и малых.
21 марта Фрунзе был в Полторацке (Ашхабаде), 23–24 марта — в крепости Кушка, 25 марта — в Таш-пери, 31 марта — в Самарканде, 18 апреля — в Андижане, 23 апреля — в Коканде.
Книга о жизни и деятельности советского биолога, основоположника в СССР научной селекции плодовых, ягодных и других культур Мичурина Ивана Владимировича (1855–1935).
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.