Фрунзе - [14]
Царская полиция старалась руками своих агентов, таких, как Зубатов, Гапон, всячески ослабить революционное, пролетарское движение.
«Доверие батюшке царю» — таков был лозунг, который агенты царской охранки противопоставляли лозунгу большевиков: «Долой царя, помещиков и капиталистов!»
Кое-каких успехов полицейская агентура достигала. Зубатовцы создали в некоторых городах свои организации. Они носили разные маскировочные названия: «Общество воскресных чтений», «Общество трезвости» и т. п. По тому же образцу было создано Галоном в 1904 году «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга».
Русско-японская война вскрыла всю бездарность и преступность царского правительства, война ускорила ход событий. Расчеты царизма на удушение революции войной не оправдались. Народ восстал. Началом послужил зверский расстрел безоружных рабочих — Кровавое воскресенье 9 января 1905 года в Петербурге.
Петербург был одет снегом. Небо медленно затягивалось грузными облаками… На первый взгляд это было обыкновенное воскресное утро. Не торопились чиновники на службу, не сновали извозчики. Но в рабочих районах столицы и в ее пригородах было необычайное оживление. За Нарвской, Московской, Невской заставами, на Выборгской стороне, у Шлис- сельбургских ворот — всюду собирались многочисленные группы рабочих. Эти группы соединялись и через некоторое время, заполнив до отказа улицы площади, сплошной массой начали подвигаться к центру столицы.
А там, в центре города, полк за полком — Измайловский, Семеновский, Егерский — выходили из казарм и занимали указанные им места у дворцов и мостов. Серые шинели были крест-накрест перетянуты башлычными лентами. Мерно покачивались штыки над широкими плечами гвардейцев. На Дворцовой площади рота за ротой, как на смотру, разворачивались и выстраивались спиной к Зимнему дворцу.
Тем временем от рабочих окраин к Дворцовой площади неторопливо двигались многочисленные толпы людей. У них не было оружия. Над рядами блестели золотые церковные хоругви, а впереди в больших рамах толпа несла портреты царя.
Трудовой народ Петербурга шел к Зимнему дворцу, чтобы вручить царю петицию, в которой были перечислены нужды народа. Организатором этого шествия был провокатор Гапон.
Большевики пытались разъяснить бесполезность этой затеи, но многие рабочие искренне верили в ее успех, и было невозможно остановить движение масс.
Тогда большевики пошли вместе с рабочими к Зимнему дворцу.
«Нет сил более, — говорилось в письме, которое народ нес царю, — настал предел терпению. Бездарное правительство довело великую страну до разорения, позорно проиграло войну с Японией и все дальше и дальше влечет Россию к гибели…»
Письмо убеждало царя назначить других министров, освободить из тюрем борцов за права народа, сделать так, чтобы фабриканты увеличили заработки рабочих.
«Не отзовешься на нашу мольбу, мы умрем здесь на площади перед твоим дворцом, — заканчивалось письмо, — пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России…»
Накануне вечером на одном из собраний Михаил Фрунзе слушал, как обсуждалось это письмо. Помещение было переполнено людьми. Керосиновые лампы чадили и гасли.
Кто-то на трибуне, размахивая руками, выкрикивал:
— Братья!.. Друзья!.. Клянемся, что все, как один, пойдем с письмом к государю…
— Нас там штыками да пулями встретят!.. — не удержавшись, громко возразил Фрунзе, чем навлек на себя неудовольствие соседей, еще веривших Галону.
Однако большевистская партия постановила быть в этот день с родным ей рабочим народом, и 9 января молодой большевик Михаил Фрунзе шагал в одной из колонн.
Все ближе подвигались толпы к Зимнему дворцу.
— Вот и дошли! — послышались голоса. — Вот и дворец…
Глаза идущих впереди начали уже искать на балконах дворца фигуру Николая II.
Но как только голова движущейся колонны поравнялась с решеткой Александровского сквера, серая неподвижная стена солдат, преграждавшая вход на Дворцовую площадь, вдруг зловеще зашевелилась и навстречу толпе раздались залпы.
А когда народ, оставляя на окровавленном снегу сотни раненых и убитых, отхлынул назад, пехота расступилась и пропустила гремящую копытами кавалерию.
Сверкающие клинки сабель обрушились на головы безоружных рабочих… Люди в ужасе взбирались на заборы, на деревья. Пробовали прятаться в подъездах. Кавалерия не давала подбирать упавших. Кони давили людей тяжелыми копытами.
Человеческая волна понесла Михаила Фрунзе назад. Шальная пуля задела ему руку. От крови намок рукав пальто. С трудом добрался Фрунзе до своей комнаты в общежитии студентов. В этот же день войска стреляли в толпы рабочих у Нарвских ворот и Невской заставы. И там были убитые и раненые.
Народ назвал этот день «кровавым воскресеньем».
Рабочие говорили: «Царь нам всыпал, ну и мы ему всыпем!»
Уже к вечеру 9 января в рабочих районах стали строить баррикады.
«В России началась революция…» — писал Ленин, оценивая это событие.
Через несколько дней Михаил Фрунзе с трудом написал раненой рукой в Верный матери большое письмо.
«Милая мама, — писал он в этом письме. — У тебя есть сын Костя, есть и дочери. Надеюсь, что они тебя не оставят, позаботятся о тебе в трудную минуту, а на мне, пожалуй, должна ты поставить крест… Потоки крови, пролитые девятого января, требуют расплаты. Жребий брошен, Рубикон перейден, дорога определилась. Отдаю всего себя революции. Не удивляйся никаким вестям обо мне. Путь, выбранный мною, не гладкий…»
Книга о жизни и деятельности советского биолога, основоположника в СССР научной селекции плодовых, ягодных и других культур Мичурина Ивана Владимировича (1855–1935).
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.