Фрунзе - [60]
Врангелевские артиллеристы изучили каждый метр степи и, разбив ее на квадраты, пристреляли всю площадь перед валом. Спуск в ров и под’ем на вал почти отвесные, а в некоторых местах от дна до вершины высится гладкая каменная стена. Эти естественные препятствия были дополнены Врангелем сложной системой долговременных сооружений, растянувшихся в глубину от Перекопа до Юшуни на 25—30 километров и включавших семь взаимно связанных линий укреплений. Красные летчики на старых, истрепанных самолетах ежедневно кружились над позициями противника, фотографировали их, выясняя и уточняя состав частей белых, расположение их батарей и резервов.
Фрунзе приехал в расположение полков 51-й дивизии, готовившихся к штурму Турецкого вала.
В беседе с командирами частей Михаил Васильевич сказал:
—- Я увижу вас на валу или не увижу совсем...
Один из командиров ответил за всех:
— Мы будем на валу!..
В районе Владимировки и Строгановки заканчивались последние приготовления к переходу через Сиваш.
Заходящее солнце бросало кровавый отблеск на воды залива. Ветер гнал их от берега. Поблескивала мокрая земля, кое-где синели лужи воды. За Строгановкой строилась бригада, которая должна была первой пойти в наступление. Командир бригады обратился к выстроившимся частям с напутственным словом:
— Товарищи, поздравляю вас с великим праздником Октября... Мы должны победить или умереть. Середины нет...
Гул одобрения покрыл слова командира.
Сгущались сумерки, и скоро берега Сиваша потонули в тумане. Пошли... Липкая грязь засасывала, соленая вода пробиралась сквозь рваную обувь и раз’едала ноги... В темноте бойцы проваливались в ямы и гибли. Со стороны противника взметнулась ракета. Белый сноп прожектора начал шарить по воде. Загремела артиллерия. Снаряды, падая в Сиваш, поднимали фонтаны огня и воды. С визгом проносилась шрапнель. Озаряемые вспышками разрывающихся снарядов, красные полки молча двигались к невидимому врагу. Раненые и убитые падали в воду. Неожиданно >4 переменился ветер. Он гнал воду к берегу, угрожая затопить наступающие части.
— Вода... вода...
Тревожная весть передавалась по рядам. Но проводники-крестьяне успокаивали бойцов:
— Высоко вода не пойдет.
Вступив на твердую почву Литовского полуострова, красные части бросились в атаку на Кубанскую бригаду генерала Фостикова. Белые дрались отчаянно. Генерал Фостиков доносил Врангелю:
«Неизвестными, но крупными силами красные перешли вброд Сиваш... Стремятся выйти к Караджанаю, Армянску— в тыл Турецкому валу».
Весть о появлении наших частей быстро облетела белые штабы, и жерла орудий повернулись к Сивашу. Поднимая столбы грязи, со страшным грохотом рвались тяжелые снаряды.
Белые направляют резерв Дроздовской дивизии от Армянска на Караджанай против полков 153-й бригады. Под натиском противника бригада начинает осаживать на Литовский полуостров. На помощь ей направляется резервная бригада 52-й дивизии. Совместными усилиями бригады разгромили дроздовцев и взяли 300 человек в плен. В это время 15-я дивизия, занимавшая позиции против Юшуни, подверглась атаке всех сил 2-го армейского корпуса и отошла на полуостров, потянув за собой и фланги 52-й дивизии.
На Сиваше продолжался под’ем воды. Броды были затоплены. Положение наших дивизий оказалось весьма сложным. Не было успеха и на Турецком валу.
Рано утром, 8 ноября, полки 51-й дивизии под прикрытием тумана заняли исходное положение — от Черного моря до Перекопского тракта.
Пелена тумана нависла над Турецким валом.
Заговорила наша артиллерия. После трехчасовой подготовки полки бросились на штурм. Их встретил убийственный заградительный огонь.
Начали поступать донесения:
— Первая волна[32] залегла в четырехстах метрах от вала...
— Вторая перебегает...
В атаке вместе с пехотой участвовали восемнадцать бронемашин. Артиллерия врага и пулеметы заливали наступающие части потоками стали и свинца. В середине дня огонь нашей артиллерии стал слабеть: снаряды были на исходе.
В 6 часов вечера красные возобновили атаку и с большими потерями достигли рва. На склоне вала — густая сеть проволочных заграждений. Стрелки залегли.
Поредевшие части 51-й дивизии и огневой бригады бросаются на штурм.
Красные бойцы прорвались уже через три ряда проволочных заграждений. Передовые цепи залегли перед самым Турецким валом, готовясь к последнему удару. Где-то горела деревня, и от зловещих багровых отсветов зарева вода казалась кровавой.
Вторая неудачная атака.
Об’езжавший части 6-й армии, Михаил Васильевич с наступлением вечера отправился в Строгановку, в штаб 15-й дивизии. По всем направлениям тянулись провода. На берегу Сиваша установили радиостанцию.
При свете чадящей керосиновой лампы Фрунзе изучал исчерченную цветным карандашом карту.
Мокрые, перепачканные в иле связисты доложили:
— В Сиваше повышается уровень воды!
Михаил Васильевич предвидел эту опасность. Нужны решительные меры. Слепая сила стихии может сорвать весь план операции. В первую очередь надо немедленно спасать переправившиеся части 15-й и 52-й дивизий, которые могли быть отрезаны и сброшены врагом в воду...
Фрунзе решает остаться в штабе 15-й дивизии до разрешения кризиса. Из 51-й дивизии передали о неудаче второй атаки на Турецкий вал и тяжелых потерях. В штабе загудели аппараты; из каждой трубки — просьба о помощи.
В издании представлен биографический роман о российском архитекторе, художнике, теоретике архитектуры и педагоге Василии Ивановиче Баженове.
Очерк кратко излагает историю хозяйничанья интервентов в Мурманске и Архангельске и организацию их разгрома.Автор приводит отдельные эпизоды героической борьбы частей Красной Армии и Красного Флота за освобождение Севера от интервентов и белогвардейцев.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.