Фронтовая любовь - [8]

МИТЯ

Три дня.

ПРУДЕНС

Ну вот. Времени впереди много…

В этот момент Боб Ли молча падает головой на стол, просто выключается от водки.

ПРУДЕНС (Ахнув.)

Не уследила! Доверили маленького, а я не уследила. Я говорила, что у него папа конгрессмен?

БОБКОВ (Невинно.)

Дэнс, а какой у него номер? Я помогу дойти коллеге…

ПРУДЕНС

Пошёл в жопу, Пол! Это не твоя добыча.

БОБКОВ

Да я не в этом смысле! Просто по-товарищески хотел помочь…

Митя тем временем вынимает из кармана Боба ключ от номера.

МИТЯ

415-й. Паша, давай я справа, ты — слева. В одиночку этого лося всё равно не дотащить… Дамы, спокойной ночи. Надеюсь, завтра сядем уже как положено — основательно и серьёзно. Завтраки здесь ранние, не проспите.

Мужчины уводят-уносят американца. Пруденс и Элеонора остаются за столиком одни, какое-то время молча курят.

ПРУДЕНС

Дим всё такой же… Очень ответственный… Всех отведёт, всех спать уложит.

ЭЛЯ (С вызовом.)

Тебе виднее. Насчёт уложит.

Пруденс замечает яд в реплике, но долго ничего не говорит. Наконец, допив пиво в два глотка и снова закурив, начинает негромко говорить, словно сама себе.

ПРУДЕНС

Тогда, в Багдаде… Мы все, как помнишь, сильно напились. Дим довёл меня до номера, уложил, и — всё… Хотя я не была против, врать не буду. Но он вышел. Как оказалось, ушёл недалеко. Утром я нашла его спящим в коридоре. На полу.

Элеонора молчит, вцепившись побелевшими пальцами в бокал.

ПРУДЕНС (После паузы.)

Я не знаю, зачем тебе это рассказываю. Мы с тобой не подружки, и я тебе ничего не должна. Но на самом деле я много лет думала, что было бы неплохо тебе это рассказать.

ЭЛЯ (Нервно.)

И что ж не рассказала? Что, телефон не найти было? Типа железный занавес?

ПРУДЕНС

Я не знала, как ты отнесёшься. И… много всего было. Руки не доходили.

ЭЛЯ

Ты только не подумай… Мне на самом деле плевать. Просто как-то неожиданно — через столько лет ты в Дамаске сваливаешься на голову и говоришь, что у вас тогда ничего не было… Хотя ходила с таким видом, будто всё было.

ПРУДЕНС

А с каким видом я должна была… ходить?

ЭЛЯ (Задумывается.)

На трезвую голову это даже и не… Нет, ты не подумай, повторюсь, мне плевать, у меня двое детей и муж, но… (Резко оборачивается, кричит бармену по-английски.) Ещё два пива и две араки! (Бармен бросается выполнять заказ.) Ты не возражаешь?

ПРУДЕНС (Пристально смотря в глаза Элеоноре.)

Давай за твоих детей выпьем? Они — твой самый главный выигрыш. Карьера и мужики — это всё ерунда. А вот дети… Я пыталась, но…

ЭЛЯ (Примирительно.)

Брось, Дэнс, какие твои годы?

ПРУДЕНС (Горько.)

Большие, Эл. Ты даже не знаешь, сколько я… Ладно. Как там в России говорят? (По-русски.) «На здоровье!»

ЭЛЯ

Да не говорят так в России! Но… Давай, милая…

1.16. РЕСТОРАН ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». ЗАЛ. ИНТ. УТРО.

Утро следующего дня. Завтрак («шведский стол») в шикарном ресторане отеля. Типичная для таких мест движуха: кто-то что-то набирает, наливает, лавирует между столиками с подносом. Шумно, народу много, почти все столики заняты. Причем, судя по бейджам и сопутствующей аппаратуре (камеры, микрофоны, баулы) с логотипами самых разных телеканалов, здесь собрались в основном журналисты.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Я лишь утром по-настоящему оценил масштабы мероприятия. Журналюг собрали действительно очень много и со всего шарика. Разве что эскимосов и папуасов не пригласили… Такой наплыв я за свою карьеру видел всего несколько раз. Но — не на Востоке.

Камера фокусируется на столике, за которым завтракают Митя и Медвежонок. Второй сопит, алчно поглощая фрукты с огромной тарелки — абрикосы, персики, бананы…

БОБКОВ (Постанывая от удовольствия.)

Старик, сходи возьми персики, пока все не расхватали. Сумасшедшие персики! Забытый вкус детства.

МИТЯ (Иронично.)

Медведяра, ты бы полегче с фруктами.

БОБКОВ (Недоумённо.)

Чё это? Сироток объедаю, что ли?

МИТЯ

Сироток ты, может, и не объедаешь… Хотя, как выражается товарищ Сухов, тут и впрямь… (Обводит зал глазами.) как детдом разбомбили.

Не переставая жевать, Медвежонок вопросительно вскидывает брови, и Митя поясняет.

МИТЯ

Не который из кино Сухов, а мой приятель — востоковед. Да, а насчет фруктов… Сейчас повезут нас на встречу с президентом Асадом, все выстроятся, микрофоны в руки возьмут — и тут-то твои персики и скажут весомое слово.

БОБКОВ (Поморщившись.)

Вот ты дурак, Мить! Вот обязательно надо человеку кайф обломить, вот…

Медвежонок запинается на полуфразе, роняя изо рта персик. И, судя по всему, не он один запинается, потому что в шумном зале ресторана становится ощутимо тише. Сидящий спиной ко входу Митя оборачивается и… едва не падает со стула. Потому как есть от чего. Сидящий через два стола от них корреспондент Первого канала Антон Верницкий ойкнул, а потом заржал и зааплодировал.

Далее камера фокусируется на центральном входе в ресторан. Куда, держась друг за дружку, мелкими шажками зашли Пруденс и Элеонора.

ГОЛОС БОБКОВА (ЗК)

Да-а! Это сильно. Это серьёзно, Митя… Эт-то, я тебе скажу…

Даже невооружённым взглядом видно, что две прекрасные теледамы не то что пребывают в глубоком похмелье, а попросту говоря, они всё ещё пьяные. Как зомби, они направляются к свободному столику в самом дальнем углу, не замечая иронических реплик и весёлых взглядов. Паренька Боба Ли они проходом также не заметили. А у того взгляд сейчас не весёлый, а отчаянный, можно даже сказать, затравленный.