Фронтир - [31]

Варакину и Болотину еще предстояло ставить избушку для зимовья, не жить же с большой и дружной семьей Кафка, они там и без того на головах друг у друга. Но пришельцы не без оснований надеялись на помощь новых знакомых. И потом, временное жилье – не капитальный дом, так что тут проблем никаких, поставят за пару дней, и это без преувеличения. А вот поездка им нужна как бы не больше, чем Бедричу.

Им необходимо было сделать запасы продовольствия на зиму. Разумеется, они смогут в достаточной мере добыть мяса, места просто кишели дичью. Но питаться одним только мясом… Нужны были и другие продукты. Их ничуть не смущало то обстоятельство, что у них нет денег. Ведь был Бедрич. Ну кто сказал, что парни работали на него почти все лето только за стол. Хотя… И в самом деле за стол, потому как ничего, кроме продуктов, они с него получить практически не собирались.

Хуторянин поскрипел, не без того. Ведь если бы они и зимой помогали, то тут совсем иные расклады, а так ведь помощи не будет. Но как ни мал был его капитал, деньги за продукты он согласился выложить практически без раздумий. Вот и ладушки, а то Сергей уж совсем ощущал себя обманутым. А ведь если подумать, то семейство обязано им и своими жизнями.

Опань впечатления на землян не произвела. За громким названием «форт» скрывалось несколько деревянных построек, обнесенных бревенчатым частоколом. Три казармы, пара офицерских домов, каждый из которых был поделен на две части, для двух семей. На углах частокола, по диагонали две наблюдательные вышки, на которых постоянно находятся часовые. Все выглядит довольно убого и серо.

Вообще, рустинские форты имели две стадии. Первая – застава. Она выставляется на границе, и ее гарнизон обычно не превышает взвода. Такие заставы по сути практически не способны обеспечить порядок на обширной территории, разве только на прилегающей. Вот и жмутся к заставам поселения, дабы, случись беда, иметь возможность получить помощь.

По мере увеличения населения и соответственно обжитого пространства численность гарнизона увеличивается, как растет и статус заставы. Вот с того момента этот форпост и превращается в форт с определенным юридическим статусом. Кстати, подобное есть только у рустинцев. У остальных, будь там хоть один вояка, форт, и никаких гвоздей.

В форте квартировал гарнизон в сотню сабель. Впрочем, по местным реалиям нужно было считать скорее не количество клинков, а наличие карабинов. Если кавалеристам и приходилось тут с кем биться, то с бандитами, краснокожие они были или с белыми лицами, тут разницы никакой. И те и другие предпочитали тактику перестрелок лихой кавалерийской атаке.

Сил эскадрона было вполне достаточно для того, чтобы обеспечивать безопасность расположившимся в радиусе пятидесяти верст от них хуторянам. Конные патрули выезжали с завидным постоянством, и в казармах редко когда находилось больше одного взвода. Кстати, хутор Бедрича не подпадал под юрисдикцию форта и его комендант не нес никакой ответственности за безопасность семейства Кафка.

Тот ставил хутор на свой страх и риск, сам договариваясь с пинками, что всячески поощрялось властями. Такие хуторяне не платили никаких налогов. Даже когда они отходили под охрану фортов или оказывались в глубине территории Новой Рустинии, в течение десяти лет или пока был жив хозяин, владевший хутором до этого знаменательного события, налоги не взимались.

Эти крестьяне являлись эдакими агентами влияния, которые постепенно меняли мировоззрение пинков и выступали невольным инструментом, подталкивающим их к смене жизненного уклада. Так, например, около трети хуторов вокруг Опани принадлежали аборигенам, а не белым. Мало того, уже имели место смешанные браки. Рустинские мужчины, испытывая дефицит в женском населении, не гнушались брать в жены пинкянок.

Сергей было предположил, что подобные браки не одобряются местными и эти пары всячески третируются, но ошибся. Ничего подобного не происходило. Нет, на других территориях очень даже, но только не в Новой Рустинии. Здесь против обидчиков могла выступить государственная машина, с которой, как известно, лучше не связываться.

Глупость? Тем более что на соседних территориях, где расположены колонии или государства, выходцами из иных мест такое не практикуется. Там очень даже живет поговорка «хороший пинк – мертвый пинк», а осмелившиеся жениться на пинкянках не только третируются, но вполне даже могут пострадать физически. И никакой гарантии, что обидчиков удастся призвать к ответу по закону.

На общем фоне, может, и глупость, но с другой стороны… В то время когда в других местностях льются потоки крови, вызванные враждой с аборигенами, а прирост населения происходит только за счет все новых и новых переселенцев, Новая Рустиния в основном развивается за счет коренного населения, а также пинков, уравненных в правах с белыми и в большинстве своем занимающихся сельским хозяйством.

Нет, здесь тоже имели место безобразия, в особенности если белые без разрешения появлялись на пинкской территории. Но одно дело – единичные случаи, и совсем другое – статистика. Как говорится, почувствуйте разницу.