Фронт - [20]
В тесном помещении, освещенном двумя фонарями «летучая мышь», прямо против двери на бетонированном полу стоял генератор, от его шкива тянулся приводной ремень к маховику дизельного мотора. Крышки смотровых люков картера были уже открыты, они валялись на полу вместе с какими-то деталями. Лязгая гаечными ключами, вокруг дизеля сгрудились люди. Горшков молча отстранил одного — очкастого мужчину с озабоченным, сильно измазанным лицом, — взял у него тряпку и, обмотав ею рукав, сунул руку в смотровой люк.
— Вот и мне, наверно, так следовало сделать, — сказал очкастый, сокрушенно разглядывая рукава своей куртки. — Да вы смотрите второй шатун, в нем все дело.
Горшков нащупал шатун и встряхнул его. Раздался стук. Это болталась верхняя головка шатуна, ударяясь остатками поршня о стенки цилиндра. Слесари прервали работу и выжидательно смотрели на Горшкова. Сзади подошел шофер «виллиса».
— Ну вот, видите? Я же говорил, дохлое дело. Можно не копаться.
— Закрой дверь, Игнат, и помолчи, — сердито сказал очкастый. Он внимательно смотрел на Горшкова, будто старался вспомнить что-то.
— Шофёр прав. Стенки цилиндра дали трещину. — Горшков вытащил руку из картера и поднес ее к фонарю. С пальцев вместе с бурым маслом стекали прозрачные струйки воды.
Люди растерянно переглянулись. Человек в куртке машинально поправил грязной рукой очки, и Горшков понял, почему у него так перемазано лицо.
— Что же вы не остановили двигатель сразу, как только он начал стучать?
— Я же не моторист, — сказал очкастый. — Моторист с директором побежали в кладовую.
Горшков вытер пальцы, отдал очкастому тряпку и присел на край ящика, заполненного старыми поломанными деталями.
Мужчина снял очки, вынул неожиданно чистый носовой платок и вытер свое одутловатое лицо; теперь, без очков, с близоруко мигающими глазами, оно выгляделовиноватым и беспомощным.
— Что же делать? Ток будет только с семи. Люди утром останутся без хлеба. Этого нельзя допустить… Лейтенант Примак обнадежил меня, товарищ Горшков,
Шофер «виллиса» прикрыл рот ладонью и зевнул.
— Да что тут сделаешь, Антон Ильич? Вы же сами видите, делать нечего. — Его сонный вид, недовольный тон и то, как он нетерпеливо вертел в руке ключи от машины, — все это говорило яснее слов, что уже глубокая ночь, да и день был нелегкий, а дома ждет постель, и надо бы, наконец, покинуть эту тесную, пропахшую соляркой будку.
Антон Ильич не обратил внимания на эти слова, зато Горшков пристально смотрел на руки шофера, вернее — на ключи, которые тот вертел в пальцах: да ведь тут же за дверью стоит «виллис», оборудованный добавочной силовой передачей!
Горшков перевел взгляд на генератор, установленный прямо против дверей, и резко встал с ящика. В это время на пороге появился запыхавшийся подросток с комсомольским значком на спецовке. В руке он держал поршень.
Горшков не дал ему опомниться.
— Поршень ни к чему: двигатель вышел из строя. Есть у тебя запасные приводные ремни?
— Есть… Вон в том шкафчике, две штуки… А что?
— Сшивай их немедленно. А Игнат подгонит «виллис» прямо к двери… Накинем ремень на заднее колесо.
Перемазанное лицо Антона Ильича сразу повеселело.
— Как это мне в голову не пришло? Ведь это же просто! Поворачивайся живее, Игнат!
Шофер осадил машину вплотную к раскрытой двери. Он протиснулся в будку, бросил на пол запасное колесо и стал снимать с него резину.
— Да вы не встревайте, Антон Ильич. И так уж возсе измазались. Сами сделаем.
Но Антон Ильич только азартно махнул рукой и принялся помогать слесарям. Они закрепили, как велел Горшков, три колеса, а четвертое подняли на домкрат и сняли. Игнат поставил вместо него диск без резины.
Подготовка была закончена. Вытирая лоб, все собрались вокруг Горшкова и моториста, сшивавших ремни. Потом соединили ремнем диск «виллиса» со шкивком генератора, Антон Ильич помогал продергивать сыромятные полоски. Через несколько минут был закреплен последний стежок.
Теперь все смотрели на Игната. Он вытер ветошью руки, надел ватник, застегнул на все пуговицы.
— Попробуем? — и ухмыльнулся так беззаботно, что всем стало ясно: парень сильно волнуется. Он кое-как протиснулся через загороженную машиной дверь, сел за руль, пустил мотор.
Ремень дрогнул, сдвинулся и пополз от двери. Шкив генератора закрутился плавно, набирая обороты. Все повернули головы к распределительному щиту.
Гул, мотора окреп, стал слитным и басовитым, ремень тонко зашелестел. Если бы не стремительно проносящиеся сшивки, можно было бы подумать, что он остановился. Стрелки на приборах качнулись, ожили, медленно пошли вправо. Под потолком затлела темно — красная подковка; вот она побагровела, пожелтела, и вдруг будку залило белым электрическим светом. В открытую дверь стало видно, как двор опоясался цепочкой фонарей, вспыхнули окна в корпусе.
Антон Ильич вынул часы. Они показывали пять минут третьего. Прошло пятьдесят пять минут с тех пор, как Примак позвонил в гараж,
16
В кабинете директора хлебозавода топилась печь. На письменном столе лежала разломанная пополам буханка свежеиспеченного хлеба, стояли две жестяные кружки с кипятком. Антон Ильич все присматривался к Горшкову, машинально катая в пальцах маленький стальной шарик, найденный в картере двигателя. Директор завода, однорукий смуглый человек в грязновато-белой спецовке, надетой поверх гимнастерки, следил, как отражается в шарике свет настольной лампы, хмурился и зло покусывал нижнюю губу.
Читателям хорошо известны книги Э. Офина «Держу в руках огонь», «Рядовой Лесной республики» и др. о школьниках - участниках форпоста Зоркого. Все эти книги являются частями повести «Формула ЧЧ», которая в настоящем издании впервые предлагается читателю. В школе, дома, в мастерских, на улице, в пионерлагере ребята переживают многие приключения, сталкиваются с трудностями. Порой возникают положения, из которых, казалось бы, и выхода никакого нет. Но есть чудесная, магическая формула ЧЧ. Следуй ей всегда и во всем, и тогда не страшны никакие препятствия.
Рассказ Эмиля Офина «Контрольная по химии» был опубликован в журнале «Искорка» № 9 в 1966 году.
Сборник Эмиля Офина назван по заглавной повести, хорошо знакомой читателю, «Тёплый ключ». Два пионерских лагеря расположились в сосновом бору. В одном ребята живут интересно — ходят в дальние походы, купаются в настоящей реке, а не в каком-нибудь мелком ручейке. Их никто не назовёт «инкубаторными цыплятами», как ребят из лагеря «Искорка». Но, оказывается, прозвище это несправедливо. «Цыплята» страстно завидуют соседям. Они совсем не «инкубаторные». Они смелые и находчивые. Взять хотя бы ту страшную ночь, когда во время грозы ручей затопил палатки…В книгу вошли также повесть «Держись, Витька», рассказы «Сорок секунд», «Ушастик» и другие.Издание второе.
Многие юные читатели знают писателя Эмиля Михайловича Офина как автора книг "Оставляющие след" и "Формула ЧЧ" – о школьнике Игоре Соломине и его друзьях. В новом произведении писателя – сборнике "Полька-тройка" – вы встретитесь с другими героями, вашими старшими товарищами: с шоферами Костей Бондарчуком и Левой Королевичем, с врачом таежной больницы Ниной Павловой и геологом Андреем Беловым и многими другими. Это люди, влюбленные в свое дело, готовые в любую минуту прийти на помощь попавшему в беду, знающие цену честному слову и веселой шутке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.