Фривольные письма - [6]

Возможно, я могла бы каким-то образом восстановить связь с ним, перечитав пару писем, что помогло бы мне решить, нужно ли мне написать ему. Ответив на его грубое письмо, я могла бы открыть ящик Пандоры. Может, лучше уж не будить спящую собаку, сохранив в целом приятные воспоминания о друге юности? Я предполагала, что мой ответ мог бы принести мне столь желанное чувство завершенности, даже если Гриффин никогда больше не ответит мне.

Открыв контейнер, я с закрытыми глазами достала один конверт. Мне не хотелось обманывать судьбу, выбирая какое-то определенное письмо. Я просто взяла его наугад.

Посмотрев на дату, я поняла, что это одно из старых писем, написанное, когда нам было, вероятно, лет по десять.

Дорогая Лука!

Как ты поживаешь?

Мне было грустно, потому что мама и папа разводятся. Они сказали, что я в этом не виноват.

Как твое танцевальное выступление? Тебе подарили потом цветы, как ты хотела? Я бы послал тебе их, если бы у меня были деньги. Посылка в Америку стоит кучу денег.

Я написал тебе песню. Она начинается вот так:

Лука, Лука, Лука,

Я хочу купить тебе базуку.

Я еще не закончил. Подыскиваю другие слова, которые рифмуются с Лукой.

До скорого, приятель,

Гриф

Прижав письмо к груди, я подумала о том, каким представляла себе этого мальчика. Где-то в коробке валялась единственная фотография, которую он прислал мне. Нам было лет по двенадцать, когда мы нарушили неписаные правила и обменялись фотографиями. Я выбрала ту, на которой сфотографирована с макияжем, в платье для танцевального конкурса и в туфлях для чечетки. Он прислал мне снимок, где он стоит перед каким-то лондонским зданием. В том возрасте я только начала увлекаться мальчиками. Помнится, я удивилась, узнав, что Гриффин, у которого были большие карие глаза и темные волосы, и в самом деле милашка.

Я никогда не забывала о том, что он написал мне, получив мою фотографию.

Переверни письмо обратной стороной, чтобы узнать, как я отреагировал на твою фотографию.

А когда я перевернула фото, там было написано:

Круто, Лука. Ты просто красавица!

Не думаю, чтобы я когда-нибудь в жизни краснела сильнее. Тогда мне впервые пришло в голову, что, возможно, мои чувства к Гриффину более чем просто платонические. Конечно, я загнала эту мысль подальше, потому что мне казалось, что вряд ли что-то может произойти, учитывая расстояние между нами. Впрочем, только расстояние помогало нам открываться друг перед другом.

Вспомнив слова этого милого юного Гриффина и сравнив их с резкими строками, прочитанными неделю назад, я с трудом сглотнула несколько раз. Все еще не решив, стоит ли связываться с ним, я вытащила другое письмо.

Оно, как указывала дата, относилось ко времени, когда нам было примерно по пятнадцать или шестнадцать.

Дорогая Лука!

Я собираюсь поделиться с тобой одним секретом. Не верь парням. Никогда не верь. Мы говорим вам все что угодно, лишь бы залезть к вам в трусы. А когда нам это удается, мы срываем их – буквально – всего за пару секунд.

Ладно… ты можешь верить мне, но не другим парням. (И это лишь потому, что я далеко и все равно не могу предпринять никакой попытки, иначе мне тоже нельзя было бы верить.)

Как бы то ни было… у меня был секс. Полагаю, ты, возможно, уже догадалась.

Это было приятно, но не так здорово, как я думал. Честно говоря, получилось немного неловко и как-то быстро. Ты еще не делала этого, верно? Надеюсь, что ты ответишь «нет». Лучше пусть будет «нет», Лука. Если «да», не говори мне. Я не выдержу, узнав об этом. (На самом деле, я хочу, чтобы ты рассказала мне. Только, прежде чем ты это сделаешь, мне, возможно, придется спереть у отца немного виски.)

Маме лучше. Спасибо за то, что ты спросила. Говорят, что рак не распространился выше яичников. То есть это хорошо. (Это хорошо, правда?) Тебе что-нибудь известно о раке яичников? Мне нужно, чтобы ты сказала мне, что все будет нормально. Я бы поверил, если бы услышал это от тебя. Думаю, мне просто необходимо это услышать. Потому что я не могу потерять маму.

Постарайся не затягивать с ответом. Весточки от тебя всегда повышают мне настроение.

До скорого, приятель.

Гриф.

Вздохнув, я вложила письмо в конверт. Столько чувства!

Ладно, может быть, еще одно.

Взяв следующее письмо, я открыла его и прочитала.

Дорогая Лука!

Послушай меня. Если есть нечто, что я когда-либо говорил тебе и чему ты искренне верила, то поверь вот чему: один раз солгал – навек лгуном стал. Откуда мне это известно? Таков мой чертов отец, вот так-то! Я из семьи лгунов.

Поэтому, если ты хочешь, чтобы тебя снова обманули, оставайся с тем проклятым лузером, с которым ты встречаешься.

Ты слышишь меня? Это я кричу тебе как оглашенный из Англии! НЕ давай этому засранцу ни единого шанса. Мне плевать, что ему жаль, как он говорит.

Он не достоин тебя, Лука. Не достоин.

Ему повезло, что между нами с тобой – океан, потому что я бы разбил ему морду за то, что он тебя обидел. Меня посадили бы в тюрьму, и тогда мои письма приходили бы с пометкой о том, что они посланы из исправительного учреждения.

Ты скажешь, что я – сумасшедший? Потому что я, черт возьми, сумасшедший.

В любом случае (теперь, когда я сказал тебе об этом), что еще у тебя нового?