Фридрих Великий - [171]

«Маленький, отчаявшийся, измученный человек с неумытым лицом, в старой испятнанной грязью и испанским нюхательным табаком одежде все еще болтался среди Силезских гор с остатками потрепанных войной ветеранов, столь же оборванных и отчаявшихся, как и он сам…»

И этот «маленький, отчаявшийся, измученный человек» с болью осознавал, какое количество солдат унесла война. Из имевшихся в 1756 году 5500 прусских офицеров 1500 были убиты. В боях пали больше 100 000 его солдат. Он потерял 120 генералов. Сам Фридрих довольно сильно сдал, бывали случаи, когда его подчиненные, включая принца Генриха, жаловались, что приказы короля норой запутанны и сбивают с толку.

В январе 1762 года произошло второе чудо дома Бранденбургов.

Глава 17 ВТОРОЕ ЧУДО

«Мессалина Севера мертва», — отметил Фридрих без всякого рыцарства. «Morta la Bestia», — написал он Книпхаузену 22 января 1762 года. Елизавета Петровна, Государыня Всея Руси, уже какое-то время болела. Она взошла па. престол в 1741 году благодаря личной смелости и предприимчивости, дочь Петра Великого убедила гвардейцев Преображенского полка встать на свою сторону во время дворцового переворота. Красивая, сладострастная, экстравагантная и ленивая, Елизавета сыграла значительную роль в русской политике во время войны и оказалась вовлеченной, в немалой степени из-за недоверия к Фридриху, вместе с Австрией и Францией в антирусскую коалицию. Она проводила политику дружбы с Австрией и непримиримой вражды к Пруссии; подписала секретное соглашение, по которому Восточная Пруссия должна была отойти к России. Елизавета умерла 5 января 1762 года в возрасте пятидесяти двух лет.

У нее не было законных детей. Она провозгласила своим преемником племянника, Петра, сына любимой сестры, герцогини Гольштейн-Готторпской; и именно ему Елизавета просила Фридриха подыскать невесту. Была рекомендована юная принцесса Ангальт-Цербстская, которая сочеталась с ним браком, родила сына Павла и снискала благосклонность императрицы Елизаветы. Теперь ее супруг занял трон.

В отличие от своей тетки Елизаветы новый суверен, нареченный Петром III, был преданным почитателем короля Пруссии — как он писал, «одного из величайших героев, каких видывал свет», открыто называл Фридриха «мой наставник». Его приверженность к военным мелочам казалась карикатурой на Фридриха Вильгельма Прусского. Он носил прусский мундир и пытался ввести прусскую муштру в армии. Фридрих знал об этом, но первое время не мог попять, какое воздействие на европейскую политику и ход войны будет иметь смена монархов в России. Однако он надеялся на лучшее, и причины на это у него были. Поскольку Пруссия и Россия находились в состоянии войны и прямая связь между ними была затруднена, ему удавалось получать послания по сложным каналам связи через Лондон — Британия не воевала с Россией. Король поспешил направить теплые поздравления через британского посла в Санкт-Петербурге, сэра Роберта Кейта. Фридрих назначил своим специальным посланником барона фон Гольца, дав ему инструкции поддерживать тесный контакт с послом Британии и приступить к переговорам по вопросу об окончании войны между Пруссией и Россией и усиливать недоверие к Австрии и Саксонии. Вскоре ему стало известно, что Петр III был бы в высшей степени благодарен за пожалование ему ордена Черного Орла, который сам Фридрих носил постоянно. Король Пруссии удовлетворил это пожелание. Его личные письма становились все теплее, однако Георг III получал об этом полную информацию. «Я отношусь с полным доверием к Вашему Императорскому Величеству, — написал Фридрих Петру III 20 марта. — Кому еще я могу довериться? Я клянусь в искренней и неувядающей дружбе», — и взывал к «истинно германскому сердцу» императора. Петр подготовил для Фридриха резюме донесений русского посла в Лондоне, князя Голицына. Из него следовало: правительство Бьюта будет оказывать Фридриху ограниченную помощь; Бьют рассчитывает, что военное давление России на Фридриха усилит его стремление к миру. Направляя Фридриху эти материалы, император добавил, что лично он готов к миру.

Все это работало на Фридриха, хотя не улучшало англо-прусские отношения. То, что англичане не особенно стремятся ему помогать, он знал; они также вели секретные переговоры с Австрией, предлагая ей беспристрастное посредничество в вопросе о Силезии. Митчел это изо всех сил отрицал, к неудовольствию короля. Британцы пытались скрыть проведение мирных переговоров, в результате которых, если они пойдут успешно, Фридрих останется в изоляции. В ходе этих контактов к тому же они признавали, что Пруссии следует несколько умерить притязания в Силезии, — это больше всего злило Фридриха.

Но были проблемы с внезапным и энергичным улучшением отношений с Санкт-Петербургом. Значительная часть переписки короля в последнее время приходилась на фон Рексина, его представителя у татарского хана; и все эти письма (кстати, на них не было ответов с ноября) были нацелены на активизацию турецких и татарских сил. Теперь же попытки организовать масштабное вторжение в земли Петра III никак не вязались с обретенной любовью между Гогенцоллерном и Романовым. Фридрих требовал от фон Рексина переориентировать Турцию на действия против Австрии, во всяком случае, в настоящее время. Он также приказал фон Гольцу в Санкт-Петербурге все в полной мере объяснить новому монарху — отчаянное положение, в котором находится Пруссия, топкости ее отношений с Портой и так далее. Это должно было стать в тот момент неотложной дипломатической задачей. Фридрих еще в феврале писал принцу Генриху о близящемся