Фридрих Великий - [150]

Фридрих, планируя операцию, был уверен в успехе не только благодаря знанию характера Дауна, но также потому, что имел секретные сведения от его личного секретаря, подкупленного королем. Он передавал Фридриху исчерпывающую информацию относительно намерений австрийцев. Предательство личного секретаря было раскрыто предприимчивым Лаудоном, и Даун пообещал ему жизнь, если он продолжит поставлять Фридриху сведения, но под контролем австрийцев. Таким образом, его перевербовали, и Фридрих получал дезинформацию. В связи с этим Даун имел кое-какие причины для уверенности. В его распоряжении были 63 батальона пехоты и 18 эскадронов кавалерии. Он знал, что численное превосходство на его стороне — у Фридриха примерно 35 000 человек против 80 000 у Дауна. Фельдмаршал находился на позициях уже несколько дней и успел неоднократно лично разведать местность. Он наблюдал за тем, как пруссаки, подойдя, располагались на позициях. Его правый фланг занимал господствующие позиции благодаря Штромбергу, который он занял и расположил там тяжелую артиллерию. Его левый фланг опирался на покрытые лесом горы, Куппицер-Берг, нависавшие над Гохкирхом на расстоянии меньше мили, он поставил в этом лесу легкую кавалерию. Даун решился на общую атаку. Он полагал, что может нанести королю Пруссии сокрушительный и, если повезет, внезапный удар. Более того, его атака замышлялась как вариант Фридриховой косой атаки. Даун будет демонстрировать силы 20 батальонов против предполагаемого центра и левого фланга пруссаков, вдоль дороги Гохкирх — Родевиц, а основную армию передвинет на запад под прикрытие лесов Куппицер-Берга и атакует в направлении на север во фланг правого крыла прусской армии в Гохкирхе.

Фридрих по причинам, которые казались ему вполне обоснованными, не верил в вероятность серьезной атаки австрийцев. Кейт и другие указывали ему на близость куппицер-бергских лесов к расположению войск вокруг Гохкирха; они предоставляли прекрасную возможность для скрытого подхода. Фридрих отвечал, что он, а не Даун сделает первый ход и заставит его отойти с занимаемых позиций. Кейт заявил, что противник заслужит виселицы, если не предпримет атаки, так хороши были условия. Фридрих не согласился. Следует отметить, что его немногочисленные поражения были следствием чрезмерной самоуверенности и недооценки противника.

Даун разделял оценку Кейта, хотя и не знал о ней. Он верил, что пробил его час. И был прав. Австрийцы, продвинувшись через покрытые лесом горы к югу от правого фланга пруссаков, 14 октября в предрассветном тумане, когда часы на церкви в Гохкирхе пробили пять утра, пошли вперед.

Они добились внезапности. Выход австрийских войск к линии атаки был произведен в прекрасном порядке и полной тишине. Австрийская артиллерия приступила к обстрелу лагеря, когда там еще стояли палатки, а солдаты были без оружия и не построены в боевой порядок. Солдаты трех правофланговых батальонов метались в темноте и тумане под рев орудий, а передовые батальоны главных сил австрийской армии спускались с Куппицер-Берга. Правым флангом Даун наступал против пруссаков южнее Родевица, но главная атака развивалась на Гохкирх его основными силами, которые прошли маршем на запад, к югу от прусских позиций и теперь обрушились с юга превосходящими силами на правый фланг прусских войск.

Находившийся в Родевице Фридрих счел, что слышит звуки обычной стычки: хорватская и венгерская легкая кавалерия прощупывает его правый фланг. Услышав грохот австрийской артиллерии, он понял, но поздно, что это серьезная атака — Даун предпринял наступление, хотя Фридрих отказывался в это верить. Он во весь опор поскакал в Гохкирх, где застал бой вокруг церкви и церковного двора, стены которого стали оборонительным пунктом прусского батальона под командованием легендарного храбреца, майора фон Ланге. Кейт уже был там. Он и принц Мориц прискакали туда при первых залпах сражения и организовывали небольшие локальные операции. Пытаться наладить порядок в действиях, когда солдаты застигнуты врасплох и дезорганизованы, дело совершенно бесполезное. В Гохкирхе положение было еще более отчаянным, так как австрийские артиллеристы, вставшие за прусские орудия, захваченные во время атаки, развернули их и прямой наводкой, в упор начали бить из них по Гохкирху и его защитникам.

Вскоре после 6 часов утра 14 октября пруссакам кое-как удалось штыковым ударом отбить Гохкирх. Большая часть домов была объята огнем, повсюду царила неописуемый хаос. Очень скоро пруссаков выбили из деревни на север и восток. Кейт, выдающийся, обладавший недюжинным умом старый солдат, был сбит с коня мушкетной пулей и умер[236]. Морица, тяжело раненного, вынесли с поля боя. Одному из свояков Фридриха, Фридриху Франциску Брауншвейгскому, ядром оторвало голову; его серый конь с богато украшенной попоной метался без всадника более получаса. Фридрих, обычно безразлично относившийся к родственникам жены и этим обижавший ее, в адрес Фридриха Франциска за год до этого сказал, что тот однажды станет великим полководцем.

Правый фланг пруссаков был разбит наголову. Дорожка, проходившая мимо высокой стены церковного двора, превратилась в реку крови и впоследствии была названа