Фридрих Великий - [130]

Австрийцы заняли позиции фронтом на восток среди земляных укреплений к северу от Кайзерштрассе и к западу от Гоставица, 4 батальона пруссаков под командованием генерал-майора фон Манштейна обратили их в бегство. К началу второй половины дня австрийские войска были разбиты на правом, южном и восточном флангах в результате маневра пруссаков, предпринятого через Стербохоль и в обход его. В центре им удалось организовать отпор прусским войскам, сгруппировавшись за оврагом, ведущим на север от Малешица, и нанести тяжелый урон, но первоначальные австрийские центральные позиции, обращенные фронтом на север, и правый фланг были прорваны вследствие атаки свежей прусской пехоты под руководством принца Генриха, создававшей для австрийцев угрозу с нового направления. К трем часам пополудни разбитая австрийская армия уже отступала в сторону Праги.

Фридрих нанес поражение численно равному ему по силам противнику, располагавшемуся к тому же на подготовленных — сильных — позициях. Сам он страдал от серьезного желудочного расстройства, и в течение дня ему несколько раз становилось дурно. К вечеру король чувствовал себя совершенно разбитым. Он выиграл сражение, которое в значительной степени прошло по его замыслу, но он потерял более 14 000 человек — как стало известно, больше, чем противник. Эффективность заградительного огня австрийцев пошатнула веру Фридриха во всепобеждающий психологический эффект его атакующей пехоты. Утрата Шверина, когда-то сражавшегося под Блепгеймом, одного из величайших военачальников столетия, и гибель Винтерфельда, к которому он питал теплые чувства, произвели на него тяжелое впечатление. И пехота понесла ужасающие потери. Он называл сражение под Прагой одним из самых кровопролитных в истории.

Приступив к первоначальному маневру, определившему место сражения, Фридрих практически не вмешивался в него, да ему и не нужно было этого делать. По большей части все решили случай и инициатива, позволившие пруссакам воспользоваться разрывом на правом фланге австрийцев, что, в свою очередь, дало возможность кавалерии добиться успеха на юге, а принцу Генриху прорваться в центре, это была работа подчиненных и полковых командиров — Цитена, Манштейна, принца Генриха, но идея, приведшая к победе, конечно же, принадлежала Фридриху. Его армия теперь располагалась к востоку от защищенной гарнизоном Праги, к которой отошли австрийцы. Он, должно быть, надеялся, что в скором времени город ослабеет и капитулирует. Потеря Праги может оказаться важной причиной, по которой Австрия откажется от дальнейшего ведения войны. Браун, по собственной воле уступивший командование эрцгерцогу, был смертельно ранен и умер 26 июня.

Капитуляцию Праги можно ускорить при помощи бомбардировки, что пруссаки и сделали. К концу мая они установили осадные батареи с тяжелым снаряжением, доставленным по Эльбе и сухопутными путями от Лейтмерица, и открыли огонь из орудий и осадных мортир. Фридрих узнал, что другая австрийская армия под командованием фельдмаршала фон Дауна, как говорили, насчитывавшая 14 000 человек, появилась на его восточном фланге, но отошла в направлении Колина, еще на тридцать пять миль восточнее.

Глава 13 КОЛИН И ПОСЛЕ НЕГО

Приближалось лето 1757 года. Фридрих вошел в Саксонию девять месяцев назад. Он вторгался в Богемию, затем отступал и вторгался вновь; зимовал в неприятельской столице; провел и выиграл два сражения, не считая победы Беверна по дороге к Рейхенбергу.

Столица Богемии продолжала держаться, и австрийцы все еще находились в поле, но пока король Пруссии был способен поддерживать темп кампании, могло статься и так, что его дерзкая попытка спутать планы противника окажется успешной. «Я обязан, — говорил он Вильгельмине, — в одиночку защитить германские свободы, привилегии и религию. Германия в настоящее время находится в состоянии ужасного кризиса». Он сдерживал намного превосходящие силы противника, но почти в полном одиночестве и вдали от границ собственно Пруссии. Время от времени до него доходили сведения о ганноверских интригах — самой свежей была сплетня, что Фридрих ведет переговоры с Веной. Этим россказням положил конец Митчел. «Король Пруссии, — написал он Холдернессу, — желает нанести своему теперешнему врагу максимально возможный ущерб». Митчел полагал, что ганноверские министры частенько обманывают и Пруссию, и Британию. Фридрих мечтает после того, как уничтожит Австрию, двинуться на запад, чтобы нанести удар по французам, пока они сами не готовы наступать. Все это полностью отвечало философии Фридриха: когда тебе угрожают, атакуй; когда ты в меньшинстве, выбери цель и опять атакуй.

Несмотря на неудачи и разочарования, его послужной список до того момента был непрерывной чередой побед. Британия его огорчила. Так и не было ответа на его просьбу направить на Балтику британскую военную эскадру, и он решил, что британцы не заинтересованы в союзе. «Англичане уже не те люди, — говорил он Митчелу в начале июня. — Стремление к согласию и стабильности выхолостили естественную силу вашей нации, и если такое поведение не изменится, то Англию более не будут считать важным фактором в Европе».