Фридрих Барбаросса - [5]
Не только «придворность», но и большая временная удаленность от описываемых событий является характерной чертой некоторых сочинений конца XII — начала XIII веков, которые тем не менее способствуют — при критической оценке их известий — расширению наших познаний. В особенности это относится к «Деяниям» («Gesta») графов Геннегау, авторства Гислеберта Монсского, а также к хроникам Оттона Санкт-Блазинского и Бурхарда Урсбергского>[32]. Некоторыми особо ценными сведениями мы обязаны именно им. При этом произведение настоятеля Урсберга отличается широким использованием более ранних исторических сочинений: в основе его лежит не только названная хроника Санкт-Блазинской обители, присутствуют извлечения и из итальянских хроник.
С только что упомянутыми источниками, которые нередко следует отнести к литературно преувеличенным изложениям событий, соседствует такой в высшей степени характерный для средневековой историографии тип произведения, как «анналы»>[33]. К ним постоянно приходится обращаться при биографических исследованиях. В противоположность хроникам и «Деяниям» мы не встречаем здесь связного описания, напротив, как правило, речь идет о кратких и четких единичных сообщениях, для исторической оценки которых важную роль играют такие уже отмеченные прежде моменты, как уровень и значение сообщаемой информации. И здесь, как правило, удостаиваются записи только «крупные» события имперской истории. В иных случаях они повествуют о происходящем в их узком мире, то есть «Регенсбургские анналы» сообщают о событиях баварских или регенсбургских, «Магдебургские анналы» — о саксонских или магдебургских, и т. д.
«Кёльнская королевская хроника» («Chronica regia Coloniensis») занимает пограничное положение между хрониками и анналами, отличаясь детальными, подробными, наиболее достоверными сообщениями о событиях имперской истории.>[34] Осведомленность ее автора является не в последнюю очередь результатом «близости к королю» Кёльнского архиепископа.
Немецкое историописание высокого Средневековья по преимуществу представляет собой выражение исторического интереса со стороны клира и потому складывается, как правило, в окружении тех или иных церковных институтов. В качестве примера исторического труда, который, напротив, происходит из мира дворянства и сконцентрирован на истории одной знатной фамилии и ее судьбе, можно назвать повествование о семействе Вельфов с особым акцентом на южнонемецкой ветви этого дома — «Historia Welforum»>[35]. Единственное, что полностью отсутствует в немецкой историографии XII века, — это настоящее городское историописание.
Зато итальянская историография эпохи ранних Штауфенов, напротив, представлена преимущественно этим последним типом. Структурные различия между севером и югом, проявляющиеся на уровне политических реалий эпохи, неизменно возникают и здесь. Этот историографический феномен определенным образом отражает ключевое значение итальянских городов-государств. В качестве основных мотивов, нашедших выражение в появлении этих исторических сочинений, следует назвать интерес к главенствующей в жизни коммун полемике с имперской властью, осознание значения собственной городской истории, любовь к городской «отчизне», а также очарование, исходившее от личности Фридриха Барбароссы. И само собой разумеется, что в этих сочинениях отражается про- или антиштауфеновская позиция той или иной коммуны. Классические примеры такого рода историописания прежде всего дала Ломбардия. С одной стороны — миланские «Деяния Фридриха» («Gesta Frederici»), название которых, никак не обоснованное, в позднейшем издании>[36] с полным правом было заменено на «Повесть об утеснении и покорении Ломбардии» («Narratio de Longobardie obpressione et subiectione»). С другой — историческое сочинение двух граждан Лоди, Оттоне и Ачербо Морены, а также его анонимное продолжение, доходящее до 1168 года>[37]. Изложение истории Империи предшествует в нем шаблонному изображению городской истории коммуны Лоди, находившейся в постоянном конфликте с Миланом>[38]. Подобно обоим авторам из Лоди, игравшим в своем родном городе видные роли, генуэзец Каффаро, бывший государственным деятелем, полководцем и флотоводцем, также имел в высшей степени влиятельное положение. Его «Генуэзские анналы»>[39], в подавляющей своей части сосредоточенные прежде всего на истории великого морского города, сообщают об Империи только в случае тех или иных контактов с государем. Тем не менее труд Каффаро, особенно в сочетании с «Пизанскими анналами» Бернардо Марагоне>[40], является необычайно важным источником по эпохе ранних Штауфенов и проливает свет на богатые кризисами отношения двух приморских городов, разворачивавшиеся на фоне имперской политики.
В отмеченных выше источниках превалируют события, разворачивавшиеся внутри Империи, в то время как внешнеполитическое измерение, так же как и отношения со священством, оказываются скорее на периферии повествования. Поэтому в заключение стоит упомянуть еще несколько важных сочинений, касающихся именно этих направлений исторического развития. В центре «Понтификальной книги» (Liber pontificalis)
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.