Фридрих Барбаросса - [39]
Слабость его войска не оставила императору под Понтремоли иного выбора, кроме отступления. Взяв проводником маркграфа Обиццо Маласпину, уже много лет занимавшего проштауфеновскую позицию, он повел армию трудным, утомительным путем>[226] через западные непроходимые перевалы Апеннин. Пройдя по областям Тортоны и Пьяченцы (несомненно, в обход самих городов), 12 сентября Фридрих с супругой и остатками поредевшего войска добрался до верной ему Павии. Этот город, всегда стоявший на его стороне с начала его правления, оказал ему лучший прием и предоставил необходимое убежище. 21 сентября на публичном народном собрании была объявлена опала вражеским городам, за исключением Кремоны и Лоди. Фридрих бросил им вызов, разыграв весьма драматичную сцену.
Военные позиции императора находились в величайшей опасности. После катастрофы под Римом его войска сильно поредели, а большинство ломбардских городов теперь выказывали ему враждебность. Тем из оставшихся с ним князей, кто просил о дозволении вернуться домой, он едва ли мог отказать. Видимо, еще в сентябре ему пришлось отправить на Север Бертольда фон Церингена и Кристиана Майнцского — для устранения беспорядков в Саксонии, где против Генриха Льва объединили свои усилия архиепископ Магдебургский, ландграф Тюрингский, Альбрехт Медведь и примкнувший к ним с 12 июля 1167 года Райнальд фон Дассель, теперь уже покойный>[227]. Таким образом, в операциях, проводимых против вражеских городов (сводившихся к осени исключительно к действиям против сельских окрестностей этих коммун), Штауфен был вынужден использовать только ломбардские вооруженные силы — отряды городов Павии, Новары и Верчелли, маркграфов Вильгельма Монферратского и Обиццо Маласпины, а также графа Гвидо ди Бьяндрате. Богатая добыча, попавшая в его руки в областях Милана и Пьяченцы, ничуть не улучшала его положения. Рано или поздно из Италии нужно было уходить — правда, традиционно используемые альпийские перевалы стали недоступными из-за враждебности городов.
Когда в ноябре 1167 года положение императора стало осложняться и в Павии, он покинул город. Взяв с собой ломбардских заложников, в том числе из Брешиа, на рубеже годов он остановился сначала в землях графа ди Бьяндрате, а потом — в землях маркграфа Монферратского. В это время, 1 декабря, Венеция, Веронская лига и Ломбардская лига заключили договор об объединении>[228]. В последующие недели от Империи отпали также Новара и Верчелли. Фридрих оказался в крайне бедственном положении, в его распоряжении не оставалось никаких средств принуждения. Но в этой тяжелейшей ситуации Штауфен проявил большой политико-тактический талант: всю ставку он сделал на переговоры. Он с готовностью принял конверса картезианцев Дитриха из Сильве-Бените (не только близкого человека, но и родственника императора) для переговоров о завершении схизмы>[229]. Ко двору пригласили приора картезианцев Базилия, аббата из Сито Александра и епископа Петра Павийского, изгнанного из своего епископства. Государь вел беседы и с посланцем архиепископа Зальцбургского, оказавшегося в последние годы под сильнейшим давлением, причем высказывался император об иерархе вполне благосклонно.
В то же время он предпринял переговоры с графом Гумбертом Савойским>[230], отношение которого к Империи сформировали его безуспешные притязания на графство Туринское, а также, возможно, брак с Клеменцией фон Церинген, которая в 1162 году была разведена с Генрихом Львом. В начале 1168 года при посредничестве Вильгельма Монферратского, родственника савойца, а также, возможно, герцога фон Церингена, вернувшегося к тому времени из Германии, было, наконец, достигнуто соглашение. За уступки, подробности которых неизвестны — предание гласит о «горах золота», — Гумберт согласился сопровождать Штауфена: проходы через Западные Альпы были свободны! Проходившие одновременно с этим переговоры по церковному вопросу Фридрих тут же прервал, не дожидаясь того, чтобы они привели к какому-либо результату.
В начале марта император, достигнув города Сузы, велел демонстративно казнить нескольких из ломбардских заложников, которых он все еще возил с собой. Этот поступок Штауфена, совершенный в последние дни пребывания в Италии, едва не стал для него роковым — во всяком случае, горожане Сузы заставили его выдать оставшихся заложников. После этого Фридриху удалось бежать из Италии при помощи авантюры. Следуя плану, придуманному Бертольдом фон Церингеном, он поменялся одеждой с похожим на него мужчиной из свиты (согласно Оттону Санкт-Блазинскому
