Фридрих Барбаросса - [105]

Уже с момента основания союзной крепости Алессандрия весной 1168 года коммуны с еще большей интенсивностью возобновили тесные связи с папой Александром III. В результате император осознал, что оказался перед лицом чрезвычайно опасного альянса враждебных ему сил. Алессандрия стала главной целью военного наступления во время пятого итальянского похода Штауфена, начатого в 1174 году. Провал полугодовой осады города Танаро привел весной 1175 года к первым переговорам с Лигой и заключению мира в Монтебелло. Оказанное на императора давление, в последующем также со стороны Александра III, с целью разрешить конфликт, но, вероятно, также и проблематичность действительно долгосрочного урегулирования спорных вопросов, позволили вновь разгореться военному противоборству. В этой ситуации проявилось, впрочем, большое политическое мастерство Барбароссы. Он завязал переговоры с Тортоной^[636] и, вероятно, также с Кремоной и сумел соглашениями с этими городами ослабить доселе единый фронт Ломбардской лиги. Поражение при Леньяно, когда Штауфен вместе с только что прошедшими через Альпы германскими запасными частями был разбит северо-западнее Милана в конце мая 1176 года, не было, правда, тем решающим успехом, каким пытались изобразить его в своей пропаганде в первую очередь миланцы. Однако оно должно было наглядно продемонстрировать Барбароссе бесперспективность дальнейшей военной конфронтации. Затем, с возобновлением переговоров с папой Александром III, Штауфену удалось прорвать фронт своих противников. Одновременно с заключением мира с папством в Венеции летом 1177 года было достигнуто также шестилетние перемирие с Ломбардской лигой. Тем самым была устранена многолетняя конфронтация Империи с верхнеитальянскими коммунами. Правда, мир, которого император издавна добивался для Империи, еще не установился окончательно, но стрелки в будущее были решительно переведены. Успех Барбароссы выразился прежде всего в том, что примирение с Александром III окончательно разрушило столь опасный альянс враждебных ему сил. Триумфально прошла начавшаяся сразу после пребывания императора в Венеции поездка по Средней Италии, где Штауфен крепко связал с Империей бывшие вельфские области герцогства Сполето и маркграфства Тоскана. Пизу и Геную, два приморских города, многолетнюю взаимную вражду которых решение третейского суда императора смогло умерить уже в 1175 году, Фридрих лично посетил еще в начале 1178 года.

Хотя отношения с городами поначалу еще не могли быть урегулированы в форме длительного мира, можно, все-таки, без всякого сомнения настаивать на том, что и со стороны коммун ввиду совершенно изменившегося политического положения не предполагалось продолжения военной конфронтации. В последующие годы именно церковь усиленно выступила против притеснений со стороны городской власти в Италии^[637]. Мы неоднократно узнаем о разногласиях и напряженности в отношениях. Так, в Лоди попытка принудить монастырь Сан-Пьетро в Старом Лоди (Lodi Vecchio) к строительству домов в Новом Лоди (Lodi Nuovo) даже привела к вмешательству папы, который отлучил от церкви подеста и его советников. Правда, император в эти годы сосредоточил свое главное внимание на интересах германской области Империи — центральной темой было смещение Генриха Льва. Однако ряд дипломов для духовных адресатов в верхнеитальянских городах подтверждает то, что он в то же время искал контакты с традиционными церковными авторитетами этого региона. Даже если нередко и достигалась помощь Империи против мероприятий городских властей в контадо, где монастыри, соборные капитулы и подобные им церковные институты имели в своем распоряжении значительные собственные земли, при этом становится очевидным, как Штауфен в результате мог создавать новые точки опоры для своей политической активности. В конечном счете и здесь тоже принцип «divide et impera»^[638] превращался в максиму, определяющую его действия.

Замечательным ходом императорской политики было тогда примирение с Алессандрией еще в канун окончательного достижения мира с городами Лиги. В начале марта 1183 года была оговорена амнистия этого города, который отныне должен был носить название Чезария (Cesaria)^[639]. В результате были решающим образом улучшены позиции Империи на переговорах с ломбардцами, начавшихся несколькими неделями позже. В Пьяченце эти переговоры уже в конце апреля привели к успеху. 20 июня 1183 года в Констанце был заключен окончательный мир^[640]. С этим pax Constantiensis, равно уклоняющимся от оценки любой из двух сторон в категориях победы или поражения^[641], для каждой из сторон был достигнут приемлемый компромисс. Отныне мир коммун являлся устойчивой составной частью имперской структуры. Города получили постановление о суверенитете Империи (связанном с регалиями), ставшее предметом столь долгой борьбы, и согласились в принципе с необходимостью инвеституры консулов. Император обеспечил себе не только разовую денежную компенсацию в размере 16 000 фунтов (равных 9840 маркам) в императорской монете, но и ежегодный ценз в 2000 марок