Фрида Кало - [9]

Две Фриды. Фрагменты. 1939. Мехико, Музей современного искусства

Открытое сердце, написанное с особым вниманием к деталям, с помощью анатомических атласов, к которым Фрида часто обращалась, появляется во многих ее работах как отсылка к мексиканским церковным изображениям, как, например, к Скорбящей Мадонне (в тот период религиозное воспитание в Мексике повсеместно было обязательным). Сердце для Фриды – символ страданий, а терновый венец, который в рамках ее творчества перевоплотился в ожерелье, покоящееся на шее, царапая нежную кожу до крови и вызывая тревогу, является отрицанием свободы. Ни одно из пережитых художницей мучений не забыто: все ее нерожденные дети, все шрамы от операций, все бинты, все слезы и ортопедические аппараты вплетены в эмоциональную художественную канву. Они буквально пропитывают ее картины, имеющие разнообразные основы: от мазонита до металлических пластин, еще помнящих о жертвоприношениях, совершаемых верующими в мексиканских церквях в надежде на милость богов.

Портрет Мигеля Н. Лиры. 1927. Тласкала, Институт культуры

Автобус. 1929. Мехико, Музей Долорес Ольмедо-Патиньо

Фриду часто спрашивали, почему она пишет так много автопортретов, на что она отвечала, что была тем предметом, который знала лучше всего и к тому же нередко чувствовала себя очень одинокой. Неизвестно, в этом ли кроется причина того, что на автопортретах она выглядит так, будто только что перенесла тяжелую болезнь. В любом случае, все жизненные трудности сделали ее уникальным человеком, ни за что не готовым смириться с монотонной, тупой болью, которую приносит жизнь. В реальности же художница производила совсем другое впечатление, нежели на портретах: современники утверждали, что Фрида была воплощением веселья.

Что можно сказать точно, так это то, что с самых юных лет Фрида Кало казалась загадочной, но вспыльчивой натурой, с присущей ей скрытой жестокостью, которую она научилась прятать за красивой маской девушки из приличной семьи, что не мешало ей время от времени безудержно свирепствовать. Темпераментная личность, состоящая из противоречий и надежд, вынужденная бесконечно противостоять ударами судьбы.

Фрида играет роль узницы в собственной семье, в которой вынуждена жить, увядая и задыхаясь. Она с трудом сдерживает свою страстную, пылкую натуру: быстро вступает в любовные и экспериментальные связи с представителями обоих полов, не задумываясь, какую цену придется заплатить за свое непокорство и нежелание оставаться «в стаде».

Главной в семье была мать Фриды, мексиканка по происхождению. Однако именно замкнутый и страдающий эпилепсией отец, немец с еврейскими корнями, фотограф по имени Вильгельм Кало, в большей степени влиял на становление личности дочери.

Автопортрет. 1930. Частное собрание

Портрет Евы Фредерик. 1931. Мехико, Музей Долорес Ольмедо-Патиньо

Так продолжалось, пока она не встретила Диего Риверу, к которому-то и обратилась за профессиональным мнением насчет своих первых работ. 21 августа 1929 года они поженились; ей было двадцать два года, ему – сорок два, а за плечами – продолжительные отношения с женщинами и внебрачные дети. Их с Фридой совместная жизнь, продлившаяся двадцать пять лет, до самой смерти художницы, была полна страсти и расставаний (они даже прожили год в разводе между 1939 и 1940), измен и лесбийских интрижек Фриды, но их отношения отличались неизменно сильной взаимной любовью и безоговорочным восхищением Диего как художником, который ее действительно пленял, возможно, еще и тем, что никогда по-настоящему ей не принадлежал.

В начале семейной жизни оба художника совершают многочисленные совместные поездки в Соединенные Штаты. Во время их первой продолжительной поездки Фрида впадает в депрессию: она скучает по семье, по разнообразию цветов, к которым привыкла в Мексике, по мощеным улочкам родного Койоакана. Она хочет жить там, где родилась, а не искать эфемерного счастья в далеких краях. Она хочет быть как растение с разросшимися корнями, крепко держащееся за свою почву – частая тема в ее произведениях. Переезд для нее равносилен поражению и самоубийству.

Отдавая совсем еще молодую дочь замуж за Диего, отец Фриды предупреждает зятя, что тот берет в жены неизлечимо больного человека. Несмотря на все заверения самой Кало о том, что причиной проблем со здоровьем стал полиомиелит, который она перенесла в возрасте 6 лет, в семье Фриды предполагали, что настоящая причина несчастия – расщепление позвоночника: именно поэтому она научилась ходить позже обычного и страдала от недостаточного развития правой ноги. К тому же художница испытывала постоянные боли в спине из-за сколиоза и у нее были проблемы с циркуляцей крови в конечностях, что привело сначала к ампутации пальцев на правой стопе, а затем, в 1953 году, к ампутации ноги.

Диего Ривера и Фрида Кало. 1939

Фрида и Диего. 1931. Сан-Франциско, Музей современного искусства

Вероятно, именно осведомленность в истинной причине своих болезней толкает Фриду к решению не иметь детей, что идет вразрез с общепринятым представлением о Фриде-мученице, которая не могла реализовать свою мечту и подарить мужу сына, «маленького Диего»; однако выписки из различных медицинских учреждений подтверждают, что она по собственному желанию совершала многочисленные аборты, начиная с первых же лет семейной жизни с Диего. Вдобавок к врожденным проблемам опорно-двигательного аппарата добавились еще и тяжелые травмы после страшной аварии, пережитой художницей в юности: в автобус, в котором Фрида ехала со своим ухажером Алехандро Гомес Ариасом, врезался трамвай.