Фрейд - [38]
Фрейд садится рядом с Флиссом, который с облегчением смотрит на него. Они обмениваются понимающей улыбкой.
Фрейд. Сейчас наступит ваш черед?
Флисс наклоняется, берет с пола свой саквояж отоларинголога (маленький чемоданчик из черной кожи) и хочет поставить его на стол. Мать Сесили решительным жестом останавливает его.
Госпожа Кёртнер. Извините!
На столе перед госпожой Кёртнер лежит круглая салфеточка. Она пододвигает ее Флиссу, который все понимает и ставит свой чемоданчик на нее.
Дверь в комнату с шумом распахивается, и появляется Брейер, раздраженный, взволнованный. Он поворачивается к госпоже Кёртнер и обращается к ней с большим уважением, хотя и тоном приказа.
Брейер. Сегодня Сесили сильно нервничает. Только вы можете ее успокоить. Вам нужно побыть с ней. Не оставляйте ее ни на секунду. К вечеру я приеду. (Оборачивается к Флиссу.) Извините меня, дорогой мой Флисс, но она в таком состоянии, что вам не придется ее осматривать. (С наигранной веселостью.) Как-нибудь в другой раз.
Флисс отвечает кивком головы, но не скрывает своего недовольства. Все встают. Брейер несколько замешкался, потом отводит мать в сторону.
Во время их короткой беседы – мы ее не слышим – Флисс с Фрейдом обмениваются репликами.
Флисс. Как симптомы?
Фрейд. Она видит и слышит.
Флисс. Значит, метод верен.
Фрейд. Да. Однако его необходимо развить.
(12)
Трое мужчин молча усаживаются в карету и отъезжают. Брейер с Фрейдом сидят рядом, Флисс напротив. Пауза.
Брейер обращается к Фрейду с раздражением. Чувствуется, что он недоволен, но профессиональный долг врача и ученого вынуждает его высказаться.
Брейер. Госпожа Кёртнер подтвердила вашу гипотезу, Фрейд. Отец Сесили умер в борделе. Полиция допустила непростительное хамство, приведя туда девушку для опознания трупа.
Глаза Фрейда сверкают, но он молчит.
Флисс (с явной заинтересованностью). И что дальше?
Брейер. Ничего. С этого момента тело Сесили отказывается видеть и слышать. Я очень волнуюсь. И задаю себе вопрос, правы ли мы, задев именно эту струну.
Флисс.Разве симптомы болезни не исчезли?
Брейер. Что из того, что исчезли? А если снова вернутся? Или возникнут новые? (Говорит бесстрастным тоном, однако на самом деле он хочет вызвать тревогу и у Фрейда.) Она не раз пыталась покончить с собой.
Фрейд. «Прочистка мозга» должна проводиться методично. Чем больше сажи, тем сильнее надо «чистить».
Брейер. Но не так грубо!
Фрейд. Она оказывала нам сопротивление. (Обращаясь к Флиссу.) Даже отказывалась вспомнить, что видела труп. Понадобилось дважды расспрашивать ее, чтобы воспоминание всплыло на поверхность.
Брейер. Девушка девятнадцати лет обнаруживает голый труп отца среди проституток! Если вы полагаете, что подобная ситуация не содержит всех обстоятельств для психической травмы…
Фрейд. Насчет травмы согласен. Но почему она забыла об этом?
Брейер. Множество людей, попавших в катастрофу, забывают об ее обстоятельствах!
Фрейд. Они забывают об обстоятельствах, но не искажают их. (Обращаясь к Флиссу.) Она скрывала от себя правду. Косоглазие возникло потому, что ей не хотелось больше видеть этот грязный труп, этих галантных дам. Психическая глухота потому, что она не желала больше слышать скрипки, наигрывающей вальсы.Она… вытеснила свое воспоминание, а ее тело стало соучастником в этом.
Брейер. Пусть так. Она его «вытеснила», как вы утверждаете. Значит, оно было для нее невыносимым.
Фрейд. Разумеется.
Брейер.Но нужно ли было заставлять ее вспоминать?
Фрейд. Это ваш метод.
Брейер. Нет. Я отказываюсь насиловать ее душу. И я считаю вполне обоснованным, что двадцатилетнее дитя хочет уважать отца и собирает все свои силы, чтобы забыть о его постыдной смерти. Хотите знать мою сокровенную мысль: я восхищаюсь ею.
Фрейд. Восхищайтесь сколько хотите, но давайте ее вылечим: вот наш первый долг.
Брейер. И вы думаете, что вылечите ее, навязывая это чудовищное унижение? Вы принесли ей одно зло.
Фрейд. Брейер! (Едва сдерживается.) Ваш метод гениален: он лечит правдой! Но, если это так, давайте внесем полную ясность и будем безжалостны.
Брейер. Я сожалею, что взял вас с собой. Вы искажаете все: и цель, и средства, благодаря которым можно ее достигнуть. Я давал проявиться силам кротким, ненавязчивым, а вы ведете себя, как солдат.
Фрейд так погружен в раздумья, что даже забывает рассердиться: он смотрит прямо перед собой, в одну точку, чувствуется, что он с трудом распутывает клубок своих мыслей и даже провидит какую-то новую истину.
Фрейд. Кроткие силы… на что они способны? В Сесили нет ничего кроткого, ничего нежного…
Брейер. Вам об этом ничего не известно. (Более интимным, чем ему хотелось бы, тоном.) А я знаю ее нежность.
Тон Брейера удивляет Фрейда.
Фрейд (сурово). Вам известна ваша собственная нежность! Именно свою нежность вы находите в ней! (Потом возвращается к. своим раздумьям.) Сесили – это поле битвы. В ней борются свет и тьма… (Говорит, не глядя ни на кого.) У меня было такое чувство, когда я ее слушал… (Внезапное озарение.) Брейер, она ведь защищала не отца, а саму себя.
Брейер слушает его с изумлением и возмущением.
Брейер(громким голосом)
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.