Фрейд - [32]
Брейер (продолжая давно начатый разговор). Первые нарушения начались после смерти отца. Он страдал сердцем и умер прямо на улице. Она обожала отца, вы можете представить, как подействовало на нее это потрясение. Психическая травма в буквальном смысле слова.
Фрейд. Что у нее было?
Брейер. Все, о чем я вам говорил, включая чудовищные галлюцинации. Но мы постепенно сняли симптомы.
Фрейд вынимает портсигар и машинально достает сигару.
Фрейд. Каким образом?
Едва Брейер собирается ответить, Флисс замечает, что Фрейд намерен закурить.
Флисс бросает на него угрожающий взгляд. Кажется, он впервые чем-то заинтересовался.
Флисс (повелительным тоном). Вы слишком много курите.
Фрейд (вздрагивает, мгновение колеблется и, наконец, любезно отвечает). Вы совершенно правы.
Флисс (тем же тоном). Вам следует отказаться от сигар хотя бы по утрам. Они… самые вредные.
Фрейд в нерешительности, хмурит брови и в конце концов кладет сигару в портсигар, который прячет в карман.
Он делает это скорее из вежливости, чем из покорности воле Флисса. Брейер наблюдает эту сценку с веселым удивлением.
Брейер (Флиссу). Браво! Я пытаюсь убедить его бросить курить уже шесть лет, вы же преуспели с первого раза.
Флисс самодовольно улыбается. Слегка раздраженный Фрейд обращается к Брейеру.
Фрейд. Что же дальше? Каков ваш метод?
Брейер. С первых месяцев лечения я убедился, что она приводит себя в состояние, близкое к тому, которое вызывается внушением. В этом… самогипнозе к ней возвращаются воспоминания, она рассказывает обо всем, что может облегчить ее болезнь. Например, о событиях, которыми сопровождалось или вызывалось появление какого-либо симптома истерии. При пробуждении я напоминаю ей обо всем, что она говорила, и симптом исчезает.
Фрейд. И больше не повторяется?
Брейер. Есть повторяющиеся симптомы, но лишь в том случае, если она что-то от меня скрывает. По вечерам она рассеянна и утомлена. Нужно большое терпение.
Через открытые ворота карета въезжает в парк: лужайка, рощицы, водоем; в глубине – кокетливая двухэтажная вилла. Парадная лестница в три марша ведет к входной двери.
Брейер. Приехали.
(9)
Спустя некоторое время.
На лестнице их ожидает женщина лет сорока, которая одета в темный костюм и держится строго. Должно быть, она была ослепительно красива и оставалась бы таковой, если бы не суровость и жесткость ее лица.
Брейер поднимается по ступенькам и целует ей руку.
Брейер (представляя своих спутников). Доктор Флисс, выдающийся ларинголог, который любезно согласился осмотреть нашу Сесили. (Флисс целует руку госпоже Кёртнер.) Доктор Фрейд, мой лучший друг.
Фрейд отдает легкий поклон и пожимает руку, которую ему протягивают.
Госпожа Кёртнер. Прошу вас, господа.
Они входят в просторную светлую комнату, где почта нет мебели.
Хороший, но какой-то пуританский стиль. Большой камин, голые стены, круглый стол, вокруг которого прекрасные, старинные венские стулья.
Госпожа Кёртнер (повернувшись к Брейеру, идущему за ней). Меня беспокоит Сесили. Она проснулась, но уверяет, будто не может открыть глаза.
Брейер (улыбаясь). Я обещал ей, что сделаю это сам. (Показывает на Флисса.) Доктор Флисс будет столь добр, что подождет здесь. Втроем нас будет слишком много возле больной. Он осмотрит Сесили после меня. Пойдемте, Фрейд.
Они проходят в соседнюю комнату.
Комната Сесили.
Та же самая, что мы видели накануне вечером. Ставни раскрыты. Это комната кокетливой и чувственной девушки, она гораздо меньше холла и обставлена с очаровательным вкусом (в стиле XVIII века). Зеркала, туалетные столики, глубокие, мягкие кресла. По стенам полки, сплошь забитые книгами. Кровать застелена и покрыта белыми меховыми шкурами.
Сесили изысканно одета. Она в светлом платье, тщательно причесана (золотистые локоны). Сесили сидит на диване, подложив под голову две подушки и укрыв ноги одеялом. Она вяжет, но глаза упрямо не открывает.
Входя, Брейер тихо говорит Фрейду с восторгом, который ему едва удается приглушить.
Брейер (медленно и тихо). Как она прекрасна!
Фрейд суровыми, пронизывающими насквозь глазами глядит на больную. Он молчит: ясно, что красота Сесили его не волнует.
На губах Сесили блуждает едва уловимая улыбка, словно она услышала слова Брейера, произнесенные, однако, совсем тихо и очень далеко от нее.
Брейер делает знак Фрейду остановиться и подходит к Сесили. Улыбка девушки становится все заметнее.
Сесили (весело). Здравствуйте, доктор.
Брейер. Вы услышали мой голос?
Сесили. Я узнала звук ваших шагов.
Брейер стоит рядом с больной. На протяжении всей сцены он будет говорить с ней нежным, полным страсти, но сдержанным голосом.
Будет проявлять такую поразительную нежность, словно он глубоко чувствует всю хрупкость девушки.
Сесили (показывая кончиком указательного пальца на глаза). Моя несчастная мама пожелала одеть меня, но видите: я сдержала слово. Теперь ваш черед. (С несколько насмешливым пафосом.) Доктор Йозеф Брейер, верните меня к свету.
Брейер склоняется к ней. Он прикасается большими пальцами рук к глазам Сесили. Та открыла веки. Ее глаза – это мы видели накануне – поражены косоглазием.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.