Фрейд - [23]
Неужели я вылечился?
Фрейд (грубо). Нет.
Шарль (с какой-то доверчивостью). Я знаю. Вы же сказали мне, что лечение будет долгим. Когда вы снова придете, доктор?
Фрейд нажимает кнопку звонка, которая находится справа от дивана Пауза.
Через несколько мгновений слышатся торопливые шаги.
Фрейд (очень сухо, высокомерно). Не знаю.
Слуга поворачивает ключ. Дверь открывается. Шарль весело смотрит на слугу.
Шарль (радостно). Мне лучше, Максим. До свидания, доктор.
Фрейд (чопорно, почти невежливо). До свидания, господин фон Шроэ.
Они уходят.
Шарль (после их ухода). Мне лучше. Меня не надо закрывать.
В коридоре слуга в нерешительности стоит перед дверью.
Фрейд (с почти несдерживаемой резкостью, словно он хочет, чтобы Шарль исчез навсегда). Запереть на два замка! На два замка!
Растерянный слуга вставляет ключ в замочную скважину. Еле слышится звук поворачиваемого ключа, когда мы снова видим отца Шарля, который сидит неподвижно, с угрюмым видом. Он, кажется, даже не шелохнулся с тех пор, как мы его оставили.
Голос Максима за кадром. Доктор Фрейд!
(20)
Старик смотрит на Фрейда со смешанным чувством недоверия и надежды.
Старик. Садитесь, доктор.
Фрейд (нервный, натянутый). Спасибо, господин фон Шроэ. В этом нет нужды. К сожалению, я очень спешу.
Старик. Ну, что вы скажете?
Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын любит вас?
Старик (удивленно). Естественно.
Фрейд. Почтительно ли он относится к вам?
Старик (убежденно). Он самый почтительный из всех моих детей.
Фрейд. Часто ли вы видитесь с ним после того, как он заболел?
Старик. Когда меня отпускает ревматизм, я провожу с ним обеденное время.
По мере того как господин фон Шроэ отвечает на его вопросы, напряженность Фрейда спадает.
В конце этого допроса его нервозность прошла, но он остается мрачен.
Фрейд. Доверяет ли он вам? Рассказывает ли о своих навязчивых идеях?
Старик. Он говорит мне обо всем.
Старик растерянно проводит рукой по лбу.
Фрейд. Господин фон Шроэ, ваш сын не поддается гипнозу.
Старик. Вы не смогли его усыпить?
Фрейд. Не смог, но мне удалось погрузить его в абсурдный бред, не имеющий никакой связи с его истинными болезнями.
Старик смотрит с изумлением. Пауза.
Фрейд, взгляд у него потерянный, выглядит так, будто сам загипнотизирован.
Фрейд (говорит отчужденным голосом, словно про себя). А что, если личность гипнотизера внезапно завладеет гипнотизируемыми больными? Мы наделим их своими чудовищами. (Он резко приходит в себя. Но по-прежнему мрачный, потрясенный. Обыкновенным голосом.) Честно говоря, господин фон Шроэ, я ничем не могу помочь вашему сыну.
(21)
В тот же день, на квартире Фрейдов.
Спустились сумерки. Стоящая на столе керосиновая лампа освещает столовую.
Сидящая ближе к свету Марта вяжет. Она поднимает голову.
Входит Фрейд. Отложив рукоделие, Марта радостно бросается ему на шею.
Он машинально целует ее. Она, удивившись, откидывается назад, внимательно смотрит на него и замечает, какой у мужа потерянный вид.
Марта. Что с тобой? (Он улыбается вымученной улыбкой, плохо скрывающей его глубокую растерянность.) Расстроился из-за Мейнерта? (Он быстро кивает головой в ответ.) Сколько раз я тебя просила держать себя в руках. (Фрейд молчит. Он отвел глаза в сторону и уставился на гравюру «Клятва Ганнибала», которую сам повесил на стену.) Вы поссорились? (С уверенностью.) Все уладится! Не может быть, чтобы не уладилось. (Фрейд по-прежнему молчит. Нежно отстранив Марту, он идет в глубь комнаты.) Ты меня пугаешь! Что ты ищешь?
Фрейд. Скамеечку.
Марта Зачем?
Фрейд. Чтобы сделать тебе приятный сюрприз.
Марта (испуг ее не проходит). Хорошо, хорошо. Я сама поищу.
Она быстро уходит в другую комнату. Оставшись один, Фрейд опускает руку в карман пиджака. Достает портсигар. К портсигару прицепился красный шнурок, который опутывал ноги Шарля; Фрейд вытягивает шнурок из кармана, с изумлением его разглядывает, потом, охваченный каким-то ужасом, подбегает к окну, распахивает его и вышвыривает на улицу шнурок вместе с портсигаром. Он быстро захлопывает окно, услышав шаги Марты, оборачивается и с наигранно равнодушным видом стоит, прислонясь спиной к стеклу. С улицы доносится сердитый голос. Слышно его плохо.
Голос за кадром. Кто там швыряется портсигарами? Эй вы, наверху, нельзя ли поосторожней?
Входит Марта, неся скамеечку.
Марта (потрясена и возмущена). Это ты выбросил что-то на улицу. Ты с ума сошел? Что ты выбросил?
Фрейд (в тоне черного юмора). Орудие преступления.
Марта. Что?
Фрейд (берет у нее из рук скамеечку и ставит под гравюрой). Шнурок. А вот и сюрприз, Марта! Смотри! (Он становится на скамеечку, снимает гравюру и швыряет ее на пол. Звон разбивающегося стекла.)
Марта (почти в ужасе). Прекрати! Как ты меня испугал!
Фрейд, стоя на скамеечке, говорит с нарочито комическим пафосом, пытаясь скрыть свое отчаяние.
Фрейд. Марта, карфагеняне сдались без боя. Слава – римлянам! (Он спрыгивает со скамеечки и обнимает Марту.) Представь себе, я так и не стал Ганнибалом!
Пауза. Марта, смотря на него, робко гладит по щеке.
Марта (очень нежно). Тебе плохо?
Фрейд (с улыбкой, но неискренне). Плохо будет моей матери. Когда я лежал в колыбели, она уже верила, что я буду премьер-министром. Я хочу доставить тебе удовольствие, Марта: я бросаю гипнотизм.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.