Фрейд - [22]
Шарль продолжает смотреть на прохожих, лицо его светлеет, на губах появляется улыбка.
И вдруг его черты искажает судорога, он трогательно взмахивает руками и упал бы, если бы его не поддержал Фрейд. Фрейд крепко его держит и снова отводит на диван. Едва опустившись на диван, Шарль начинает корчиться в резких судорогах. Он громко кричит.
Фрейд пытается его успокоить, положив ему руки на лоб. В какой-то мере это ему удается: конвульсии становятся реже, но ясно, что Шарль страдает.
Фрейд с удивлением опускается на стул, стоящий у изголовья больного.
Фрейд (сквозь зубы, тоном тягостного изумления). Ничего не понимаю. (Пауза.) Что с вами? Отвечайте!
Неожиданно Шарль начинает говорить. Иногда его голос переходит в какое-то бормотание, но все остальное время он сохраняет свою резкость и силу. Глаза у него открыты и смотрят в одну точку.
Шарль. Это было меньшее зло.
Фрейд. Что было меньшим злом?
Шарль. Люди на улице. Каждый раз, как у меня возникает желание его задушить, я начинаю неотступно думать, что я хочу убивать прохожих. Я больше никогда не буду о них думать, я поклялся в этом. Я буду думать только о нем.
Фрейд (волнуясь, склоняется к нему. Бормотание Шарля нельзя расслышать). Кто он? Отвечайте! Приказываю вам.
Шарль (смеясь). Кто-то из этого дома.
Кажется, что Шарль находится в состоянии галлюцинации. Он поднимает руки, сжимает и разжимает пальцы, сцепляет их.
Шарль. Мной правят мои руки, они тянут меня, я иду за ними… Он сидит в своем кресле, я подкрадываюсь сзади, руки сжимаются на его горле и он – готов. Но нет. У меня есть моя красная веревочка, я протягиваю ее под его бородой. Он спит. Это проволока, которой можно перерезать шею.
Фрейд понял.
У него взволнованный вид. Он хочет положить руку на лоб Шарля.
Тот вздрагивает и отталкивает ее.
Фрейд. На сегодня хватит.
Шарль. Дайте мне сказать. Я говорю вам, что я воплощаю Зло. (Властным тоном человека, который читает приговор.) Отцеубийцам будут отрезать кисти рук и рубить головы.
Фрейд резко подается назад. Он даже больше не пытается разбудить Шарля или заставить его молчать, он слушает его с каким-то ужасом.
Шарль. Мое существование на земле считают незаконным. Я – чудовище. Бог запрещает сыну презирать своего отца. Посмотрите на его рот под седыми усами. Какой он бесхарактерный.
Голос Шарля за кадром. Опять! Я вижу тебя! (Собеседнику, которым может быть и Фрейд.) Он плачет, как ребенок!
Фрейд побледнел. Он больше не пытается разбудить Шарля, а сидит прямо, напряженно.
Шарль (обращаясь к отцу, которого он видит в видении). Ты не имеешь права! Почитай отца и мать. (Фрейд покрылся потом. Капли пота выступают у него на лбу.) Я всегда чтил свою мать, а ты заставил ее умереть от горя. Не плачь! Если Бог хочет, чтобы я тебя уважал, дай мне средства уважать тебя. (Невидимому собеседнику.) Он – старая сволочь, мсье. Я задушу его, потому что терпеть его не могу. Лучше убить, чем презреть.
Шарль до судорог сцепляет пальцы.
Фрейд, мертвенно-бледный и очень мрачный, опомнился. Он опускает правую руку на лоб Шарля со смешанным чувством решительности и отвращения.
Фрейд (властным тоном). Сейчас же замолчите! (Шарль пытается что-то сказать.) Вы говорите глупости. Вы слышите, глупости! Успокойтесь, успокойтесь! Забудьте обо всем. Я призываю вас больше не думать об этом. Совсем не думать! Никогда! Вы слышите?!
Шарль постепенно успокаивается, бормочет что-то непонятное. Неизвестно, убежден ли сам Фрейд в том, что он говорит, или он хочет убедить в этом больного.
Фрейд (решительно). Вы никогда не презирали вашего отца! Вы никогда не думали о том, чтобы его убить! На всей земле не найдется ни одного ребенка, который был бы настолько испорчен, чтобы не уважать своих родителей.
Шарль расслабился. Закрыв глаза, он лежит, вытянув руки по швам. Дыхание его становится размереннее, оставаясь немножко прерывистым. Фрейд массирует ему лоб и затылок.
Фрейд. Просыпайтесь. Просыпайтесь. (Мгновения ожидания. Шарль открывает глаза.) Вы проснулись.
Фрейд резко отходит от Шарля (словно до этого он сдерживал свое отвращение к нему и, выполнив свою задачу, перестал себя сдерживать).
Отступая назад, он роняет стул, на котором только что сидел. Шарль садится на диване и с удивлением смотрит на него. Фрейд снова напускает на себя мрачный и суровый вид, он неприязненно смотрит на больного. Шарль оглядывает комнату и узнает ее.
Шарль (полуутвердительно, полувопросительно). Это вы, доктор Фрейд? Что же вы со мной сделали? (Фрейд не отвечает. Шарль осознает, что сидит на своем диване.) Вы хотели меня усыпить? И вам это удалось? (Фрейд утвердительно кивает.) И что же я сказал?
Фрейд. Ничего.
Шарль (говорит ласково. Ему хочется одного – выразить свою благодарность). Я чувствую себя лучше, вы знаете. (Пауза. Он встает, идет к окну. Наблюдает прохожих. Идет назад с удивленной улыбкой. Фрейд, неподвижный и мрачный, даже не смотрит на него.)
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.