Фрейд, нежные лапки - [10]

— У Киры случилась неприятность, — вставила Малашка своё слово. — Её ограбили.

— Да, — хмыкнул Герман. — И что можно украсть у такой очаровательной девушки? Уж не яйца ли случайно?

Бах! Бух! Тарарах! — застучало Кирино сердце. Голова закружилась. В глазах потемнело. Кирка покраснела, как помидор. Так вот откуда она знает этот голос!

Осень… Она всегда такая разная. То теплая, то промозглая. То ветреная, то тихая. То сухая, то дождливая. Яркого янтарного цвета, или наоборот, тусклого. А бывает серая и унылая. Но всё равно, какой бы она не была, она всегда хороша той своей красотой, что ты понимаешь, это последнее яркое впечатление перед суровой зимой.

Кира осень обожала. Даже когда мелкий затяжной дождь превращался в колючую и холодную крупу, которая с сильными ударами ветра просто бросалась ей под ноги, забиралась под пальто или щипала мелкими колючими уколами щеки.

Тогда, вот таким же холодным утром она решила сбегать на рынок, благо он был рядом. И купить своему лохматому обормоту базарного творога. Этот беспородный кот, которого подобрали возле мусорки, был о себе очень высокого мнения. Он строил из себя благородного животного и требовал себе соответствующий рацион.

Мясо — только вырезка. Творог натуральный. Сметану домашнюю. Яйца хозяйские и так далее. Так его приучила тетушка. И Кире ничего не оставалось делать, как бегать с утра перед работой на базар и всё это покупать. Можно было скупиться и в выходной день. Но по своей биологической натуре Кира была сова. В рабочие дни она мирилась с тем, что ей нужно рано вставать и идти на работу. Но в выходной день — увольте. Никакая сила не поднимет её в воскресенье с кровати ни свет ни заря. Разве что пожар. Тьфу, тьфу, тьфу.

Поэтому Кира уже опаздывала. Был рабочий день. Она бежала домой с рынка с полными пакетами всякой снеди. Руки были заняты. В левой руке она несла мясо и творог. А в правой был пакет с тремя десятками яиц.

Поскольку она опаздывала, то так торопилась, что, открывая дверь в подъезде, зацепилась каблуком за металлическую скобу порога. Мало того, что руки у неё были заняты, так ещё очки от раннего холода на улице запотели, и она ничего не видела. Всё было в темном тумане.

Кира поняла — она падает, и ей нужно спасать яйца. Летя вниз головой и поднимая правую руку с пакетом яиц, она вдруг почувствовала, что её кто-то схватил мертвой хваткой буквально у цементного пола, не дав упасть и ушибиться. Но рука с пакетом яиц всё равно по инерции была выброшена вверх. И со всего размаха этой инерции Кира зарядила пакетом прямо в своего спасителя. Хорошо, хоть не в лицо.

По звуку, который прозвучал, она поняла, что яйцам конец. Причем всем. Что в пакете омлет на двадцать человек. И что её злит, что она, как слепой котёнок не видит того, кто её спас от падения.

— Не нужно меня благодарить, — прозвучал приятный мужской голос, когда Кира уже раскрыла рот, чтобы хоть что-то сказать своему спасителю. — Мне и так хорошо. Яйцами не испачкали и ладно, — хохотнул невидимый парень. И пока Кира соображала, что ответить, спасатель растворился в утренних сумерках, как ёжик в тумане.

Она уже забыла об этом инциденте. Прошла неделя. И вот сейчас перед ней стоял молодой мужчина. Одного с Кирой возраста. Ну, может, старше года на два. И говорил голосом того невидимого незнакомца, который спас её от падения в подъезде. Он был одет в гидрокостюм. И его спортивная фигура хорошо просматривалась на фоне Днепра.

Герман был высокого роста. Намного выше Киры. Темноволосый. Глаза стального цвета внимательно и в тоже время насмешливо смотрели на Киру.

Она взглянула на него в ответ и утонула сразу. Такой у него был взгляд. Не взгляд, а омут. Завораживающий и затягивающий. Кирка еще не знала куда, но чувствовала, что в самые, самые далекие глубины. Откуда она уже просто не сможет выбраться. Как не пытайся.

— Омлет был вкусный? — Продолжал смущать Киру парень.

— Бисквит, — ляпнула она, что в голову пришло. Хотя сама никакого бисквита не пекла. Выбросила те яйца в мусорное ведро и дело с концом.

Кира взяла себя в руки. Долой смущение. Давно она так не краснела. Надо же попасть в такую щепетильную ситуацию. И что за день сегодня такой? То бандиты наехали. А теперь вот человек амфибия пытает. Хотя, чего греха таить, он ей всё больше и больше нравился. Да и как он не мог понравиться с таким мужским увлечением. Подводная охота — это вообще что-то фантастическое. Какое-то средневековое. Мужик с копьем в руке! Ужас!

— Герман, ну что ты наехал на бедную девушку, — встал на защиту Тони. — Давай, угощай нас. Что тут у вас? Шашлык готов? Отлично. К столу, девчонки, к столу.

Под весёлый говорок Тони все расселись за маленьким столиком. Кроме них были еще трое мужчин. Один хирург пятидесяти лет. А другие ребята были моложе Германа и Тони. И чем они занимались, Кира не запомнила. Она вообще ничего почти не видела. И даже то, что шашлык был из рыбы и очень вкусным, прошло мимо неё.

Всё своё внимание она сосредоточила на Германе. Ей было интересно, как он ест, как себя ведет. Что говорит. Она внимательно наблюдала, потому что иначе не могла. Эта профессия психолога наложила свой отпечаток. Выработала в ней такую черту характера, которая Кире иногда мешала. В личной жизни, конечно.