Фрейд - [44]

Это было дорого, "очень дорого", как говорил Сергей Панкеев, бывший Человек с волками...

От фресок Синьорелли к проявлениям остроумия

С точки зрения психоанализа нет ничего, что можно считать пустым, незначительным, абсурдным, малозначимым - или же отталкивающим; все имеет свой смысл и значение. И поскольку мы подошли к теме остроумия (по-немецки - Witz) и шалостей, описанных Фрейдом, высказанную мысль можно сформулировать в виде каламбура: психоанализ ничто не считает за гадкое - все служит загадкою (Игра слов: rebut (по-французски загадка)). Иначе говоря, "отходов" не существует, любое проявление действительности, а особенно человеческой реальности, представляет целый комплекс ясных знаков, позволяющий с помощью определенных правил понять их скрытый смысл и даже множество скрытых смыслов. Благодаря Фрейду эти отбросы) и rebus (ребус, "отходы" во всех их формах стали частью области знания и рационального анализа со всеми вытекающими последствиями.

Продолжая заниматься дешифрированием сновидений, Фрейд в конце 1890-х годов параллельно обращается к изучению и анализу различных обыденных действий, отличающихся очевидными или едва уловимыми смещениями: различного рода забывчивости, многообразных описок, мелких ошибок, оплошностей, происшествий или инцидентов и т.п., интерпретации и объяснения которых он излагает в книге "Психопатология обыденной жизни", вышедшей в 1901 году.

Значительно более своеобразный и сложный для освоения материал - острословие, каламбуры, юмор, в общем, все, что характеризуется немецким термином Witz (остроумие), с его странной способностью разнообразить, делать необычным и острым наш язык, создавать самые неожиданные комичные ситуации - лег в основу опубликованной в 1905 году после многолетних размышлений работы "Остроумие и его отношение к бессознательному". Эта работа, вышедшая тиражом в 1050 экземпляров и разошедшаяся полностью лишь через семь лет, достаточно долго оставалась без внимания, и только в последние десятилетия активный интерес к проблемам языка и семантики придал ей новый блеск. Она стала источником многочисленных ссылок, важным инструментом для исследования образований и механизмов речи и породила массу новых остроумных высказываний, порой даже слишком тонких для нашего ограниченного сознания.

Наметившая общедоступный путь к бессознательному "Психопатология обыденной жизни" использует, помимо прочих, материалы собственного опыта и самоанализа Фрейда. Эта основа так проста и доступна, изложение так живо, что каждый читатель как бы приглашается заглянуть в повседневную жизнь, направить свое внимание на собственную забывчивость, описки, неудачные действия, постараться самому исследовать свое подсознание. В этом выражается демократизм психоанализа, его популярность в полном смысле этого слова: предложены доступные для всех способы, ясные и удобные модели, позволяющие самостоятельно осуществлять контроль за проявлениями бессознательного. Но лишь с помощью упражнений, настойчивости и определенного "дара к интерпретации", которым обладал сам Фрейд, можно достигнуть серьезных успехов.

Примечателен факт, приведенный Фрейдом в книге "Психопатология обыденной жизни", когда он воспроизвел целый ряд колоритных и разнообразных ассоциаций и примеров, чтобы восстановить забытое им имя художника Синьорелли.

В сентябре 1898 года Фрейд путешествовал по Далматии и Герцеговине. С одним из попутчиков он разговорился об обычаях турков, об их фатализме по отношению к смерти, полном доверии, которое они испытывают к врачам, однако не решился затронуть "скабрезную тему" об их сексуальных отношениях. Затем разговор зашел об Италии, Фрейд вспомнил знаменитые фрески в Орвьето, но не смог восстановить в памяти имени их автора. Тогда он предпринял свое расследование. "Имя, которое я тщетно силился вспомнить, принадлежало мастеру, которому собор в Орвьето обязан великолепными фресками на тему "Страшного суда". Вместо искомого имени Синьорелли в моей памяти всплыли имена двух других художников - Ботичелли и Больтраффио...". Размышляя над этими двумя именами, которые как он знал, неверны, Фрейд пришел к названиям Босния (по первым буквам -"Бо") и Герцеговина, содержащему "гер" (немецкое "Негг" - господин, по-итальянски синьор}, - районов, где жили те самые турки, которые "особое значение придавали сексуальным наслаждениям"; затем возникло название Трафуа, отвечающее Больтраффио, - места, где Фрейд узнал печальное известие о самоубийстве одного из его пациентов, причем это событие он вовсе не пытался вспомнить. Так имена, названия мест, картины и события выстраивались вдоль мысленных направлений, проложенных от двух возникших в сознании имен, и объединялись темой "Смерть и сексуальность", двойное значение которой и стало основой возникшего торможения при попытке вспомнить имя Синьорелли, причиной ухода его из памяти, забвения. Фрейд прекрасно демонстрирует действующий в мозгу механизм восприятия языка, когда смысл слова оказывается вторичным по отношению к звуку, к букве: так, слово Синьорелли сперва было разделено на две части - "елли", ассоциирующееся с Ботичелли и "Синьор", переводимое, как Негг, и ассоциирующееся с Герцеговиной, и т.д. "По-видимому, - заключает Фрейд, - имена при этом процессе подвергаются тому же воздействию, как слова в предложении, которое хотят превратить в ребус".