Фрэнсис Дрейк - [126]

Между тем испанцы предприняли энергичные усилия по спасению пострадавшего от взрыва корабля. С двух пинасов на разбитую корму судна забросили абордажные крючья и развернули его по ветру, чтобы не дать пламени перекинуться с юта на бак. Кое-как погасив огонь, спасатели привязали «Сан-Сальвадор» к двум галеасам, которые отбуксировали его к эскадре хульков.

В это время налетевший шквал сломал фок-мачту на корабле Педро де Вальдеса, и она упала на грот-мачту. Вальдес просигналил герцогу, прося его о помощи. Поскольку в условиях сильного ветра с запада Медина-Сидония не мог остановить всю армаду, он ограничился тем, что отправил к «Росарио» один из галеасов, галеоны «Сан-Кристобаль» и «Сан-Франсиско» и четыре пинаса. Они должны были или взять поврежденный галеон на буксир, или забрать с него всех людей, но из-за сильного волнения на море, противного ветра и темноты им не удалось выполнить приказ. Позже Педро де Вальдес так прокомментировал случившееся: «Я дал четыре выстрела из орудий, предупредив армаду о своем бедственном положении. Герцог находился достаточно близко, чтобы увидеть все самому и оказать мне помощь… Но он этого не сделал! Словно мы не были подданными вашего величества и не служили под его началом. Он оставил нас добычей противника».

Справедливости ради следует заметить, что не только герцог был виноват в том, что флагманский галеон не двинулся на помощь «Росарио». Диего Флорес де Вальдес полагал, что с наступлением сумерек армада может рассеяться, если главнокомандующий покинет общий строй.

— Нельзя подвергать опасности весь флот из-за одного корабля! — воскликнул он.

Герцог уступил, но в то же время отправил к пострадавшему галеону пинас с приказом забрать с него казну. Педро де Вальдес категорически отказался расстаться с деньгами, заявив: «Там, где я рискую своей жизнью и жизнью стольких кабальеро, можно рискнуть и пригоршней золота!»

Продолжая следовать по пятам неприятеля, лорд Хоуард собрал на борту «Арка» очередной военный совет. Теперь англичанам было ясно, что испанцы не имели намерения покушаться на Ирландию, Шотландию или порты западных графств. Оставалось предположить, что их цель — либо юго-восточное побережье Англии, либо остров Уайт. Последний был единственным местом, где армада могла бы найти удобную гавань и запастись провизией для последующих операций. Всем капитанам английского флота вручили новые инструкции, в которых указывалось, где им следует находиться и какого курса придерживаться. Дрейку была поставлена задача вести весь флот за собой в течение ночи.

Сначала все шло по плану. Английские суда шли за «Ривенджом», ориентируясь на его кормовые фонари. Но неожиданно их свет погас. Некоторые капитаны вынуждены были положить свои корабли в дрейф, некоторые зарифили паруса и замедлили ход. «Бэр» и «Мэри Роуз» держались возле флагманского галеона, тогда как другие не знали, что им делать — ориентироваться на огни «Арка» или искать пропавший «Ривендж». Когда взошло солнце, корабля Дрейка нигде не было видно. Возле Берри-Хэда, на расстоянии пушечного выстрела от «Арка», сгрудились суда испанской армады; позади, чуть ли не до самого горизонта, видны были корабли английского флота. Куда же подевался «Ривендж»?

Как оказалось, он всю ночь выслеживал поврежденный испанский галеон «Росарио». Сначала Дрейку попались несколько торговых судов. Выяснив, что они принадлежат немецким купцам и не имеют отношения к армаде, он позволил им следовать дальше. Затем, уже на рассвете, находясь в компании с кораблем «Робак» и двумя пинасами, вице-адмирал наткнулся на разыскиваемое испанское судно (на его борту находилось около четырехсот моряков и солдат). Один из пинасов устремился к галеону, и дону Педро де Вальдесу было предложено сдаться в плен. Дон Педро ответил, что готов сдаться, но лишь на почетных условиях. Однако у сэра Фрэнсиса не было желания обсуждать с испанцем эти условия.

— Я — Дрейк, — заявил он, — и у меня нет времени на разговоры. Дон Педро должен либо немедленно сдаться, либо драться!

Вальдес предпочел сдаться без боя, после чего вместе с сорока своими офицерами, а также деньгами и ценными вещами был переправлен на борт «Ривенджа». Обменявшись с испанцем комплиментами, Дрейк предложил ему «занять место за его столом и ночевать в его каюте».

Мартин Фробишер, ревниво относившийся к славе Дрейка, через десять дней обвинил его в мошенничестве.

— Он как трус вертелся всю ночь близ испанца, надеясь взять добычу, — заявил он в приступе ярости. — Думал нас обмануть, чтобы мы не получили свою долю в пятнадцать тысяч дукатов, но мы ее получим или, клянусь, пустим ему кровь!

Но дальше угроз Фробишер не пошел.

На призовом корабле люди Дрейка обнаружили сундук и в нем — 55 тысяч золотых дукатов, а также ящик со шпагами, рукояти которых были инкрустированы драгоценными камнями. Эти шпаги предназначались английским дворянам-католикам, собиравшимся поддержать вторжение испанцев в Англию.

Тем временем, покоренный любезностью и гостеприимством сэра Фрэнсиса, Вальдес выдал ему планы герцога Медина-Сидония. Очевидно, его откровенность объяснялась неприязнью к герцогу и Диего Флоресу, бросившим «Росарио» на произвол судьбы. Информацию, полученную от дона Педро и других испанских пленников, Дрейк немедленно передал лорду Хоуарду. Этим он смягчил гнев лорд-адмирала, имевшего полное право наказать его за нарушение приказа и самовольные действия, дезориентировавшие капитанов следовавших за ним кораблей.