Фрайди. Бездна - [3]

Где остальные три паспорта?

Вероятно, остались в одном из карманов трупа, там, в той кабинке. Я не обыскала его как следует – времени не было, – а просто схватила все, что было в бумажнике.

Вернуться и обыскать? Если я потащусь назад, стану возиться с замком и соваться в кабину с еще не остывшим телом, меня наверняка кто-нибудь заметит. Беря его карточки и паспорт, я надеялась затруднить установление его личности и тем самым дать себе побольше времени, для того чтобы убраться отсюда, но… Одну секунду! Ага, паспорт и карточка «Дайнерз клаб» были на имя Адольфа Бельзена. «Америкэн экспресс» предоставляла кредит Альберту Бомонту, банк в Гонконге брал на себя обязательства о платежеспособности Артура Букмена, в то время как «Мастеркард» была выписана Арчибальду Бьюкенену.

В уме я воссоздала картину преступления: Бомонт-Букмен-Бьюкенен прижал большой палец к замку дверцы – и в этот момент Бельзен ударил его сзади, засунул тело в кабину, закрыл кабину своей карточкой «Дайнерз клаб» и поспешно убрался прочь.

Да, блестящая версия… Сделаем еще кое-что, чтобы получше замести следы.

Удостоверения и кредитные карточки я сунула к себе в бумажник, а паспорт на имя Бельзена спрятала поглубже. Конечно, его найдут при личном досмотре, но есть множество способов избежать такового – скажем, подкуп, давление, разложение, отвлечение внимания, обман (и это далеко не все).

Когда я вышла из туалета, уже прибыла следующая капсула и ее пассажиры стояли в очереди к «Таможне. Карантину. Иммиграции». Я встала в самый конец. Инспектор ТКИ обратил внимание на легкость моей сумки и поинтересовался, как там наверху дела на черном рынке. Я скорчила самую глупую мину, на которую была способна, – точь-в-точь как на фотографии в паспорте, а он как раз в этот момент обнаружил сложенную вдвое купюру, засунутую в паспорт, и сменил тему.

Я спросила его, где здесь лучший отель и лучший ресторан. Он сказал, что не вправе давать рекомендации, но «Найроби Хилтон», на его взгляд, неплох. Что же касается еды, то, если мои финансы позволят, в «Толстяке», что напротив «Хилтона», лучшая кухня во всей Африке. Он также выразил надежду, что пребывание в Кении доставит мне удовольствие.

Я сказала «спасибо» и через несколько минут была уже внизу, в городе – о чем тут же пожалела. Кенийская станция находится на высоте более пяти километров; воздух там всегда разреженный и холодный. Найроби выше над уровнем моря, чем Денвер, почти на одной высоте с Сьюдад-де-Мехико, но это лишь малая доля высоты горы Кения, а до экватора тут рукой подать. Воздух казался слишком густым и жарким, чтобы таким дышать, моя одежда почти сразу вымокла от пота. Я почувствовала, как начали опухать ноги, а они еще и здорово ныли – ведь им приходилось тащить мой полный вес. Не люблю задания за пределами Земли, но возвращаться из них – во много раз хуже.

Призвав на помощь самоконтроль, я попыталась избавиться от чувства дискомфорта… Чушь! Если бы мой инструктор по самоконтролю меньше торчал в позе лотоса и больше проводил времени в Кении, его наставления могли бы быть более полезными. Я плюнула на самоконтроль и сосредоточилась на главной проблеме: как бы побыстрее выбраться из этой сауны.

В холле «Хилтона» царила приятная прохлада. Что еще лучше, здесь нашлось полностью автоматизированное бюро путешествий. Я нашла свободную кабину и уселась перед терминалом. Тут же в кабине появилась служащая:

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Я сказала ей, что справлюсь сама, – клавиатура выглядела знакомо (обычный «Кенсингтон-400»).

– Но я с удовольствием помогу вам, – продолжала настаивать она, – я сейчас совсем свободна.

На вид ей было лет шестнадцать, ее миленькое личико, приятный голос и манеры полностью убедили меня в том, что она действительно хочет помочь. Но мне меньше всего нужна была чья-то помощь, когда я собиралась возиться с чужими кредитками. Поэтому я сунула ей в ладонь небольшую купюру, сказав, что предпочитаю делать это сама, а если возникнут трудности, позову ее. Она запротестовала было, говоря, что вовсе не обязательно давать ей деньги, но в конце концов ушла, не сделав попытки вернуть их.

Адольф Бельзен на монорельсе прибыл в Каир, а на полубаллистике добрался до Гонконга, где зарезервировал для себя номер в «Пенинсуле» – все с помощью «Дайнерз клаб».

Альберт Бомонт находился в отпуске. Он заказал рейс «Сафари джетс» до Тимбукту, где «Америкэн экспресс» обеспечила ему две недели в роскошном «Шангри-Ла» на берегу «моря» Сахары.

Банк Гонконга оплатил дорогу Артура Букмена в Буэнос-Айрес.

Арчибальд Бьюкенен отправился в свой родной Эдинбург с предоплатой по «Мастеркард». Поскольку всю дорогу он мог проделать на подземке с одной лишь пересадкой в Каире и автоматическим переключением в Копенгагене, уже часа через два он должен быть в доме своих предков.

Я ввела в компьютер еще ряд запросов, но никаких заказов, никаких покупок. Они присутствовали лишь во временной памяти. Удовлетворенная, я вышла из кабины и спросила заулыбавшуюся служащую, попаду ли через вход в подземку, который, как я заметила, был прямо в холле отеля, к ресторану «Толстяк». Она любезно объяснила мне, куда надо свернуть, я поблагодарила, спустилась в метро и… заплатив наличными, села в вагон на Момбасу.