Фрайди. Бездна - [13]

– Фрайди, я не помню, чтобы ты когда-либо совершала убийство, которое обернулось бы ошибкой. Были случаи, о которых я не знаю?

– Нет-нет, – торопливо сказала я, – до того как я стала работать на вас, мне никого не приходилось убивать, и нет ничего такого, о чем бы я вам не докладывала.

– В таком случае все твои убийства были совершены как обычные акты самообороны.

– Все, кроме эпизода с этим Бельзеном. Это не было самообороной, он ведь и пальцем до меня не дотронулся.

– Бомонт. Во всяком случае, именно это имя он использовал чаще всего. Самооборона подчас означает: «Делай с другими то, что они могут сделать с тобой, но бей первым». Де Камп, по-моему. Или какой-то другой философ-пессимист двадцатого столетия. Я познакомлю тебя с досье Бомонта, чтобы ты сама могла убедиться в том, что он из тех, кому лучше быть мертвым.

– Не стоит утруждать себя; как только я заглянула в его бумажник, я поняла, что он преследует меня вовсе не для того, чтобы закадрить. Но я поняла это уже после.

Прежде чем ответить, Босс на несколько секунд задумался, что случалось крайне редко. Потом сказал:

– Фрайди, ты хотела бы сменить жанр и стать мясником?

У меня отвисла челюсть, и я широко раскрыла глаза – другого ответа у меня не нашлось.

– Не бойся, я не выставляю тебя на улицу, – заметил он сухо. – Ты должна понимать, что в этой организации есть свои убийцы. Я бы не хотел терять тебя в качестве курьера – ты лучшая из лучших. Но квалифицированные убийцы нам нужны постоянно, у них слишком высокий процент убыли. Однако между курьером и киллером есть очень существенная разница: курьер убивает только в случае самообороны, чаще всего рефлекторно и… я полагаю – всегда с некоторой вероятностью ошибки, ведь не все курьеры обладают твоей блестящей способностью мгновенного сопоставления всех факторов и принятия единственно верного решения.

– Вот как?!

– Ты не ослышалась. Фрайди, ты недооцениваешь себя, и это одна из твоих слабостей. Профессионал же убивает не рефлекторно, а в соответствии с разработанным планом. Если его план провалится и ему придется заниматься самообороной, он почти наверняка испортит нам статистику. Убивая, он всегда знает зачем и соглашается с необходимостью; в противном случае… я никогда не пошлю его на задание.

Спланированное убийство? Умышленное убийство как оно есть? Встать утром, скушать сытный завтрак, затем встретиться с жертвой и хладнокровно прирезать ее? Потом поужинать и крепко уснуть?

– Босс, не думаю, что это работа для меня.

– Я тоже не уверен, что у тебя подходящий темперамент для этого. Но на всякий случай не отвергай это сразу. Я не в восторге от твоей идеи ослабить твои защитные рефлексы. Более того, можешь быть совершенно уверена, что, если мы попытаемся сделать то, о чем ты просишь, я больше никогда не буду использовать тебя в качестве курьера. Никогда. Хочешь рисковать жизнью – твое дело, но… в свободное от работы время. Твои задания всегда были очень важны, и я не стану использовать в них курьера, чей профессиональный уровень намеренно занижен.

Босс не убедил меня, но вынудил засомневаться. Когда я еще раз сказала ему, что мне вовсе не улыбается стать мясником, он, кажется, даже не слышал… Буркнул лишь, что даст мне кое-что почитать.

Я ожидала, что это – что бы там он ни решил мне дать – появится на терминале в моей комнате. Однако вместо этого минут через двадцать после его ухода в комнате появился какой-то мальчик, ну, в смысле, парень был моложе меня, с книгой в руках (настоящей книгой, в переплете и с бумажными страницами). На обложке стоял серийный номер и штампы: «Не конспектировать», «По особому распоряжению», «Совершенно секретно. СПЕЦИАЛЬНЫЙ ГОЛУБОЙ ДОПУСК».

Я взглянула на книгу. Притронуться к ней было все равно что взять в руки змею.

– Это мне? По-моему, тут какая-то ошибка.

– Старик никогда не ошибается. Просто дай расписку.

Ему пришлось подождать, пока я прочла все, что там было написано мелким шрифтом, а потом сказала:

– Здесь написано: «Не выпускать из поля зрения». Я, вообще-то, сплю время от времени.

– Позвоните перед тем, как заснете, в архив, спросите служащего по секретной документации – это я, и я тут же приду. Но пока я не приду, постарайтесь не засыпать. Очень постарайтесь.

– Хорошо. – Я расписалась, подняла на него глаза и увидела, что он с интересом меня рассматривает.

– На что, интересно, ты уставился?

– Мм… Мисс Фрайди, вы очень красивая.

Никогда не знала, что на это надо отвечать, потому что это неправда. Фигура у меня действительно классная, но… Я ведь была одета.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Так ведь… Все знают, кто вы. Ну, понимаете. Две недели назад. На ферме. Вы там были.

– Ах да. Я была там. Но честно говоря, плохо помню.

– Зато я помню! – Глаза у него сияли. – Единственный раз, когда я участвовал в настоящей силовой операции! Это было так здорово!

Ну и что бы вы сделали на моем месте?

Я взяла его за руку, притянула к себе поближе, обеими руками взяла его за щеки и осторожно поцеловала – что-то среднее между теплым сестринским поцелуем и «а ну, давай-ка займемся этим». Может быть, мне следовало вложить в поцелуй побольше страсти, но он был на дежурстве, а я все еще на больничном режиме, так что… Давать обещания, которые не можешь выполнить, – нечестно, особенно юнцам с такими сияющими глазами.