Франсуаза Саган - [13]

Франсуаза, у которой была своя комната в просторной квартире в Кур-Моран с окнами на Рону, чувствовала себя, несмотря ни на что, стесненно, ей хотелось бегать и прыгать, как на даче. Маленькая дикарка Кики не слишком хотела отправляться в школу после Сен-Марселена, где отец ей прощал все капризы. Она ждала с нетерпением конца недели, чтобы вернуться в «Ля Фюзийер»[85], в арендованный Пьером Куарэ дом близ Дофине, окруженный парком. Своим именем место было обязано святому Марселену, который проповедовал здесь евангельскую веру в IV веке. Чтобы в такое время остановить свой выбор на доме с подобным названием (здесь расстреляли в 1870 году приговоренных к смертной казни), нужно было быть человеком своевольным и способным бросать вызов судьбе.

«В нем крылось что-то дьявольское», — говорит Мадлена Габен, которая была его личной секретаршей на протяжении десяти лет. Приехав в Сен-Марселей, он нашел среди персонала завода электрического оборудования способную молодую женщину. Мадлена была сотрудницей коммерческой службы. «Уже два года я не занимаюсь стенографией», — предупреждала она. «Это не имеет значения». — «Но в конце месяца я ушла с завода, так как мой муж тоже там работал, а маршал Петен запретил, чтобы двое из одной семьи были наняты на одно предприятие». — «Мне наплевать на Петена, вы остаетесь». «П. К., — вспоминает она, — нужно было беспрекословно подчиняться. Тот, кто сопротивлялся, оказывался за бортом. Но когда он кому-нибудь доверял, все шло хорошо. Это был очень умный человек, нас поражала его расторопность. Я не знаю, откуда он доставал материалы, которыми снабжал завод. Если вы в чем-нибудь нуждаетесь, он способен найти что угодно».

Франсуаза, для Мадлены Габен оставшаяся Кики, часто приходила к отцу на работу. «Она появлялась после полудня, — рассказывает Мадлена, — и я учила ее печатать на моей машинке “Ремингтон”. Это была дочка патрона, она вела себя требовательно, как избалованные дети, это меня немного раздражало. Но ее упрямство говорило о твердом характере. За рулем электрической машины или верхом на лошади — она выглядела так, будто делает все по-своему, не так, как другие».

В Сен-Марселене жизнь подчинена ритму военных событий, время от времени приносящих трагедию то в один дом, то в другой. Еврейские семьи переселяются сюда, спасаясь от преследований в оккупированной зоне, где евреев заставляют носить желтую звезду. Среди беженцев была Моника Серф, ставшая впоследствии певицей Барбарой. Барабанный бой сельских полицейских, который призывает всех дееспособных мужчин на главную площадь, страшнее облавы.

Пьер Куарэ отправляется в мэрию, чтобы узнать, что ожидает его мужской персонал. «Пусть остается на заводе, пошлите женщин», — приказывает ему обер-лейтенант, который управляет операцией. Март 1943 года. Лионский регион, как и вся территория страны, работает на нацистов. Учреждение С. О. 3. (Службы обязательной занятости) ставит проблему: как избежать снижения доходности предприятий при принудительном сокращении рабочей силы? На заводе Генеральной энергетической компании все находятся в тревожном ожидании, надеясь избежать отправки в Германию, поскольку рабочую силу этого предприятия трудно заменить.

Во время завтрака жены рабочих, запертых в цехах, приносят им еду. К половине пятого пополудни мимо завода, не останавливаясь, проезжает немецкий грузовик, наполненный молодыми людьми. «Патрон удачно выкрутился, и мы тоже», — говорит старший мастер Андре Коллено, брат которого был механиком в Мермозе. — Месье Куарэ, — продолжает он, — однажды вызвали в Лион, где офицер Вермахта потребовал у него объяснений относительно некоторых его сотрудников. “У вас работают евреи!”, — кричал фриц. Месье Бертье, один из руководителей нашей службы, присутствовавший при этой сцене, рассказывал, что он никогда не видел ни в одном человеке такой ненависти. Не выдавая своего беспокойства, месье Куарэ категорически все отрицал. “Как вы смеете говорить, что у вас нет евреев! А этот Шнайдер с завода в Понт-ан-Руан?..” Дело было серьезное. К счастью, оно не имело последствий. Самюэль Шнайдер ушел к партизанам, и, бравируя, Пьер Куарэ заменил его другим евреем, Жаном Давидом».

Для Франсуазы эти трагические годы стали большими каникулами, только немного беспокойными. «Я не слишком отдавала себе отчет в том, что происходило», — говорит она. Благодаря родителям, защищавшим ее и не терявшим в эти трудные времена чувство юмора, у нее было ощущение, что она участвует в большой игре, правила которой ей не совсем понятны. Были очень радостные моменты, как день, когда ей исполнилось шесть лет. Отец был в прекрасном расположении духа, и это объяснялось не только счастливой датой. Потом она узнала, что 22 июня 1941 года немцы начали оккупацию СССР. Было очевидно, что Гитлер встретит серьезный отпор.

Были другие яркие воспоминания. Однажды Пьер Куарэ ругал сопротивленца, который необдуманно припарковал грузовик, набитый оружием, в саду «Фюзийер». Машина, которую парашютом сбросили англичане, была срочно спрятана в маленьком лесочке, пока немцы не начали обыскивать дом.