Франсиско Суарес о речи ангелов - [52]
Во-вторых, строгость и техничность, характерные для схоластических концептуальных анализов вообще, не в силах заслонить тот более глубокий и одухотворенный уровень рассмотрения, который почти всегда стоит за внешней сухостью схоластических штудий. В данном случае через исследование универсальных условий и структур речевых актов обдумываются также природа и условия личностного бытия – ангельского, но и человеческого. Этот момент точно выразил немецкий исследователь Тео Кобуш: «Коротко говоря, схоластическое обсуждение языка ангелов выражает всматривание в сильные и слабые стороны субъективности и интерсубъективности вообще и в условия возможности человеческой субъективности и интерсубъективности, в частности»[57]. При обсуждении проблемы ангельской речи доводы от свободной воли, от высокого достоинства разумного творения не просто дополняют у схоластов аргументацию чисто онтологического или физического толка, но последовательно идут контрапунктом к основной теме. Семантика и прагматика речи, как предмет переднего плана, весьма занимают Суареса, как и его предшественников и современников. Но в то же время выяснение условий и структур речевого общения ангелов приводит к лучшему пониманию того, как вообще реализуется в социальности свободная воля и личность. В действительности это бо́льшее (magis), этот поиск понимания замысла о человеке как о разумном и ответственном творении, призванном к спасению, сопровождает, как фон, любые схоластические рассуждения, любые интеллектуальные экзерсисы и эксперименты, составляя их высшее обоснование и цель. В этом одно из отличий схоластики от современной науки, которая очень хорошо знает границы своего предмета и не примешивает к своим исследованиям, экспериментам и процедурам поиск высших смыслов.
В том, что так поступает схоластика, – ее слабость или сила?
Библиография
• Murdoch John E. From social into intellectual factors: an aspect of the unitary character of late medieval learning / John E. Murdoch and Edith Dudley Sylla (eds.). The Cultural Context of Medieval Learning. Dordrecht, Holland: D. Reidel, 1975, 271–339.
• King, Peter. Medieval thought-experiment: the metamethodology of medieval science / T. Horowitz and G. Massey (eds.), Thought Experiments in Science and Philosophy. Lanham: Rowman & Littlefield, 1991. 43–64.
• John E. Murdoch and Edith Dudley Sylla (eds.). The Cultural Context of Medieval Learning. Dordrecht, Holland: D. Reidel, 1975.
T. Horowitz and G. Massey (eds.), Thought Experiments in Science and Philosophy. Lanham: Rowman & Littlefield, 1991.
• Suárez-Nani, Tiziana. Les anges et la philosophie. Paris: Vrin, 2002.
• Suárez-Nani, Tiziana. Connaissance et langage des anges. Paris: Vrin, 2002.
• Iribarren, Isabel and Lenz, Markus (eds.). Angels in Medieval Philosophical Inquiry, Aldershot: Ashgate, 2008.
• Roling, Bernd. Locutio angelica. Die Diskussion der Engelsprache als Antizipation einer Sprechakttheorie in Mittelalter und Früher Neuzeit. Brill, 2008.
• Hoffmann, Tobias (ed.). A companion to angels in medieval philosophy. Brill's Companions to the Christian Tradition, vol. 35. Leiden/ Boston: Brill, 2012.
• Perler, Dominik. The methodological function of angels in late medieval epistemology / Isabel Iribarren and Markus Lenz (eds.). Angels in Medieval Philosophical Inquiry, Aldershot: Ashgate, 2008, 143–153.
• Augustinus. De Trinitate. Lib. IX.
• Roling, Bernd. Angelic Language and Communication / Hoffmann, Tobias (ed.). A companion to angels in medieval philosophy. Brill's Companions to the Christian Tradition, vol. 35. Leiden/ Boston: Brill, 2012, 223–260.
• Spruit, Leen. Species intelligibilis: From Perception to Knowledge. Voll. I–II, Brill, 1994–1995.
• Вдовина Г. Species impressa: об интенциональных формах в когнитивных концепциях постсредневековой схоластики // Философский журнал, 2016. Т. 9. № 3.
• Suárez, Francisco. De Angelis. Lugduni, 1620.
• Suárez, Francisco. Opera omnia, t. II. Paris: Vivès, 1856.
Михаэль Эрнст
Ангелы в православной религиозной практике и в искусстве[58]
1. Ангельская природа и небесная литургия
Ангелы – ἄγγελος, мн. ч. ἄγγελοι – выполняют функцию связующего звена между небесным и земным мирами. В качестве «особых фигур власти»[59] они наделяются множеством задач: ангелы-хранители, ангелы искупления, ангелы-толкователи, карающие ангелы, ангелы народов, ангелы Господни, сонмы небесных ангелов и т. д. Эти функции были известны уже в раннеиудейской и раннехристианской апокалиптике, хотя еще и не имели следствием поклонение ангелам. Когда растущее ангелопочитание начало выходить из-под контроля (особенно в Малой Азии)[60], в V–VI вв. н.э псевдо-Дионисий Ареопагит развил далее систему небесных и земных, т. е. невидимых и видимых, иерархий[61], которая содействовала формированию систематической христианской ангелологии[62]. Согласно Дионисию, ангелы образуют иерархию с фиксированными уровнями, а девять имен, коими названы в Священном Писании небесные чины, сообщают нам о природе ангелов и об их распределении по сонмам.
Мир небесных сонмов разделен на три триады. Первую триаду образуют серафимы, херувимы и престолы; вторую составляют господства, начала и силы; власти, архангелы и ангелы входят в третью, низшую триаду. Сам Дионисий не всегда строго выдерживает эту последовательность
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.