Франсиско Франко: путь к власти - [2]

Из политической неудобоваримости прямо проистекало отношение к франкизму представителей исторической науки разных школ и направлений, которые так или иначе (уж очень исторически близок, а потому болезненно уязвим предмет исследования) не обходились без оценочных моментов, связанных либо с официальной общественной идеологией, либо с мировоззрением, привитым образом жизни.

Отечественная историография до недавних пор вообще не баловала вниманием личность создателя франкистского государства, он воспринимался скорее как некая функция (носитель реакционных идей), чем как историческая личность. Основное внимание уделялось либо событиям Гражданской войны, либо процессам, характеризовавшим франкизм в период его становления. Политические деятели этого периода оценивались с помощью каленых эпитетов. Такой подход определялся прежде всего требованиями официальной идеологии, а также тем кругом источников, которыми располагали историки. Заинтересованному соотечественнику доступны были воспоминания советских добровольцев, участников испанских событий 30-х гг., мемуары эмигрантов-республиканцев или журналистские очерки, написанные сторонниками Второй республики.

Наиболее интересными были работы, в которых политизированность была сокращена за счет увеличения собственно фактического материала и его анализа. Однако таких работ было немного и совсем отойти в них от идеологизированности исследователи просто не могли. Лишь в последние годы появились работы, в которых российские историки дали взвешенную оценку франкизму и подошли к проблеме необходимости подробнее рассмотреть личность создателя этой государственности. К сожалению, объем этих работ не позволяет ответить на весь круг возникающих вопросов относительно особенностей франкистского режима и самого Франко.

Между тем общество, очевидно, заинтересовано в получении ответов на широкий круг вопросов, связанных с испанской историей XX века. Открывая для себя мир и получив возможность сопоставлять национальную действительность с обстановкой в других странах, россияне в поисках путей развития своего Отечества поставлены перед необходимостью вникать в чужой исторический опыт. Бросающееся в глаза сходство ментальности русского и испанского народов увеличивает интерес именно в испанской модели развития. Растет спрос и на исследования зарубежных исследователей как источник информации.

О возросшем интересе к теме свидетельствуют, в частности, появившиеся на русском языке переводы биографических работ, посвященных Франко. Буквально в самом конце XX в. на русском языке были опубликованы две работы: переведенная с английского большая монография Пола Престона и переведенная с немецкого биография Франко, написанная Хельмутом Дамсом. Обе книги хорошо отражают состояние зарубежной историографии темы. Том Престон представляет своей работой образец научно добросовестного исследования, в котором, однако, совершенно определенно прослеживается позиция «против» Франко. Проделав самую серьезную и скрупулезную работу по изучению своего героя, автор подчас использует не лучшие аргументы, чтобы оправдать свое негативное отношение к нему. Иное дело жизнеописание Франко, исполненное Дамсом. Значительно более скромное по объему поднятого материала, оно, несомненно, сделано с позиций симпатий к Франко. Причем выглядит это весьма обосновано, хотя автор избегает прямых оценок.

В отечественной историографии наиболее взвешенной и основательной является статья С. П. Пожарской «Генералиссимус Франко и его время», которая явно требует быть расширенной до объема монографического исследования.

Автор этих строк, учитывая скудность материалов, имеющихся на русском языке, в основном пользовался литературой и источниками, которыми располагает обширная испанская историография проблемы, благо такая возможность однажды представилась в период полугодичной стажировки в университете города Гранады. При подготовке работы существенно помогли исследования общего характера, посвященные проблемам истории Испании XX века.

Что касается испанских источников, то, формально говоря, их много: тут и подборки официальных документов, и сборники публичных выступлений Франко, и воспоминания о нем людей близко его знавших. Однако необходимо признать, что все эти источники отражают если не парадную, то отредактированную картину, дающую тот образ каудильо, который им усердно создавался на публику. Архив Франко сгорел (случайность?), и историки лишились возможности разобраться в том, что скрывалось за действиями этого человека.

Советские карикатуры конца 30-х гг. изображали Франко пузатым коротышкой с руками по локоть испачканными кровью невинных жертв. Английский премьер-министр У. Черчилль назвал его узколобым диктатором с ограниченными взглядами. Франкистская пресса именовала его спасителем нации, ниспосланным Господом, и сравнивала то с Сидом Кампеадором, то с Александром Македонским, а иной раз и с Гавриилом Архангелом. Художник Сальвадор Дали однажды высказал свое убеждение, что генералиссимус Франко святой. Нацистский фюрер А. Гитлер соглашался скорее вырвать несколько зубов, чем общаться с испанским каудильо. На основе такого далеко не полного перечня оценок приходится делать собственные заключений относительно данного исторического персонажа.